Микаэла

Это были незабываемые дни. Самые прекрасные дни моей жизни. Тихие, наполненные простотой, молчанием и неспешностью.

Пронизанные простыми словами, простыми мыслями, пением птиц, журчанием воды, шумом ветра. Уснувший лес, гроза, свежесть, утро, муравейник, листья, небо, тропинка, озеро, тихий рассвет над хрустальной водой…

И не было в этих днях ни пафоса, ни городской суеты, ни поводов для ревности и обид, ни многозначительности, ни страха, ни лжи...

А если и были, то быстро растворялись они в утренних туманах, вечерних зарницах, ночных шорохах и дневных заботах и уносились сменяющимися облаками, оставляя мне удивительные, легкие и тихие, как шаги рыси, дни, наполненные простотой. 

Мы не спеша ехали в столицу. И мне, прежде не знавшей ничего, кроме каменных джунглей, хотелось, чтобы наше путешествие никогда не кончалось.

«Не спеша» - потому, что конь Джонатана захромал и его пришлось оставить в какой-то деревне. Теперь верхом передвигались только мы с Эдвином.

А Волк крался рядом с дорогой. В человеческое обличье он возвращался только на стоянках. Впрочем, останавливаться приходилось часто.

Потому  что наш лыцарь в топографии и географии был не силен и вечно норовил заехать куда-нибудь не туда. Джонатан уже ему и на словах объяснял, и план рисовал – но перед нами все равно возникал какой-нибудь заросший крапивой овраг вместо обещанного соснового леса.

Так что Оборотню постоянно приходилось выступать в роли лоцмана.

А заодно и боцмана – потому, что в нашей команде кто-то должен был командовать. Гы…

Мне, как наименее ценному члену экипажа, попытались доверить камбуз.

Но, пардоньте, откуда алмазы в неподходящих местах?!!

В смысле – у меня – такие познания? Для хозяйственных дел дома имелся специально заточенный под них робот! Так что максимум, что я могла – это самостоятельно разогреть в микроволновке пиццу. А с какого конца чистят пойманную в озере рыбу, я понятия не имею! И картошку чистить тоже прошу не предлагать! В моих очумелых ручках от нее только шкурка остается…

- Чему только учат в ваших академиях! – прошипел Эдвин, забирая у меня нож.

- Даже я – ГРАФ – и то это умею!

- Это потому, что ты со своим Фердинандом жил абсолютно не по-графски, – огрызнулась я. - А торчал бы в столице – и понятия бы не имел о стряпне, грядках и прочем натуральном хозяйстве! Зато ты в географии – ни бум-бум! Это ж наука не дворянская! «Зачем она нам, когда извозчики есть?? Дворянин только скажи: повези меня туда – свезут, куда изволишь!!!»

- На извозчиков, как ты выражаешься, у нас денег нет, – буркнул лыцарь. – Последние - на твоего осла извели.

- Какой осел?!!! Сам ты – осел! А это – пони!

  И я замурлыкала:

Пони девочек катает.
Пони мальчиков катает.
Пони бегает по кругу.
И в уме круги считает..

Тут я почувствовала насмешливый волчий взгляд и прикусила язык. Ага! Девочек!

- Ну, всех катает, короче. За «осла» извини! Погорячился! Был не прав!

Но готовить я не умею и не буду. Разве что посуду честно обещаю помыть.

Надо признаться, что по большому счету толку от Эдвина на данном этапе тоже было мало. На тот момент, когда я свалилась практически ему на голову, точнее, в соседнее болото, это был достаточно вменяемый юноша. И его незатейливый супчик был тогда безумно вкусным. Хотя, может быть, мне это просто показалось  с перепугу? Поговорить с лыцарем тоже можно было спокойно и о чем угодно. И в дальний путь он собирался исключительно с благими намерениями – помочь Лунной девушке.

Но  после того как мы навестили злосчастное имение, Эдвин внезапно решил, что в эту барышню он безумно влюблен. И в итоге из реальности выпал.

Я вздохнула, припомнив, как мы дивно провели с ним время в таверне, сидя у горящего камина  и беседуя о литературе. А теперь мой господин, паладин – или как там его еще? – вполне соответствовал строчке: «Юноша бледный со взором горящим». И этого ненормального уже нельзя было подпускать ни к котелку, ни к чему бы то другому. Потому  что еду он приводил в состояние: «жрать нельзя»! –то забывая ее посолить, то, наоборот, слишком увлекаясь этим процессом. Про его «географический тупизм» я уже говорила. Единственно, что еще можно было ему поручить – это лошадей. Точнее, его бедного Йорика и моего маленького пони. Их-то ведь тоже надо было кормить! Ну, и как-то за ними ухаживать. Тут я – вообще не в теме. А Оборотня они боятся – видимо, чуют его звериную сущность. Я  почему-то думаю, что его собственное  «транспортное средство» захромало не просто так, а исключительно с перепугу.

Кстати, с Джонатаном я в результате полного хозяйского «игнора» даже успела подружиться. Ну, во-первых, он со мной проводил «школу молодого бойца», объясняя – как надо вести себя в лесу. Всякие тонкости типа – как найти ручей, или определить – где юг, а где север. Я ж в этой природе совершенный дуб дубом и пень пнем. А во-вторых, он у меня выполнял должность «секьюрити». Мне же надо было иногда отползать в кусты по разным надобностям.

Вот Волк эти зеленые насаждения и проверял предварительно. Чтобы я в них с каким-нибудь очередным Болотным духом не встретилась.

В общем, вы уже поняли, что готовкой у нас при таком раскладе занимался только Оборотень. А прочие «юные скауты» в нашем лице были на подхвате.

Мы поужинали безумно вкусной жареной рыбой, достав к ней прикопанную на черный день бутылочку «красненького». День, конечно, был далеко не черный, но закуска оказалась столь хороша, что мы не устояли. Рыба, которая полчаса назад беспечно плавала в озере, а потом попала к нам на сковородку, вкус имела божественный. Во всяком случае, в своем времени я ничего подобного не пробовала. Эдвин, правда, съел всего пару кусочков  и тут же отправился сочинять какую-то восемьсот сорок шестую балладу, посвященную даме сердца. А мы с Волком оттянулись по полной.

- Ну, что? Хорошо ли тебе в нашем прошлом? – поинтересовался он с хитрой улыбкой.

- Прекрасно! – ответила я, практически облизывая сковородку.

  Потом оглядела груду грязной посуды и вздохнула.

- Жаль только, что посудомоечной машины у вас еще не придумали. Ну, ладно, справлюсь как-нибудь. Там, вроде бы, на озере берег не глинистый - так что обойдемся дедовским способом: потрем песочком.

- Тебя проводить? – спросил Джонатан, складывая в котелок кучу грязных мисок.

- Как всегда. Если бы тут водилось мыло, я бы и сама в озеро нырнула. Или, хотя бы, голову помыла. Я ж, блин, не рыцарь какой, который три раза в год мылся. Это костюмчик мой стирать не надо – он просто может превратиться в другой комплект одежды. А его обладателя в лице меня, иногда тоже купать приходится. А песочком себя тереть как-то не хочется, я ж не сковородка!

- Возьми с собой золы от костра. И пошли уже, пока не стемнело.

- Вы к озеру? – спросил Эдвин, на секунду оторвавшись от лютни. – Йорика проверьте! Я пока занят.

Хм! «занят» он!  Чем бы полезным. А то очередной балладой. Он их уже полторы тонны написал! Вернее, пытался. Придумает куплет-другой, потом решает, что это не то, и начинает писать следующую…

Под ворчанье грозной вьюги строчки льются не спеша…
И от друга до подруги разрывается душа.
Весь покрытый нафталином вновь трепещет балдахин:
Изменяет Коломбина, губит дружбу Арлекин…

  Короче, изо всех сил выдумывает себе проблемы. Точнее, их прогнозирует. Все какой-то любовный треугольник юноше мерещится. Хотя откуда бы ему взяться? Девушка-то не добровольно уехала. И на мужика того смотрела отнюдь не с любовью – судя по рассказу Эдвина. Так что на этот счет и дергаться не надо. Но разве ж он слушать станет? Когда от «любви» уже крыша поехала? Нет, я еще могу понять, когда ты с предметом обожания хотя бы словечком перекинуться успел или рядом постоял? И понял, что жить без него не сможешь. Но вот так влюбиться – дистанционно???

А еще, чего доброго, при таком раскладе господин граф и на меня начнет смотреть, как на конкурента!

  Я хихикнула. Прям, как в рекламе: «а мужики-то не знают»!!!

- По какому поводу веселимся? – поинтересовался Волк.

  Я аж подпрыгнула. И едва не уронила котелок с грязной посудой. Погруженная в свои мысли о странностях любви, я уже и забыла, что рядом со мной кто-то идет.

- Да так, вспомнила кое что. Как ты думаешь, наш юноша сильно удивится, когда узнает, что я … не мальчик?

- Я полагаю, что он даже не заметит. У него одна любовь на уме.

  Я слегка опешила и, кажется, даже немного обиделась. Как-то прежде мне не случалось жаловаться на отсутствие мужского внимания. За мной в академии парни косяком ходили. Правда, из этого «косяка» я умудрялась вылавливать совсем не золотых рыбок. Или рыбцов? – как правильно сказать-то? Впрочем, это уже, как говорится, второй вопрос.

- Ну и зря! – фыркнула я. – Я девушка вполне себе симпатичная! Ничего не хочу сказать плохого про твою сестру – потому  что ее не видела и совсем не знаю. Но и себя хаять тоже не стану!

- А скажи, – Джонатан слегка замялся. – Твой волшебный костюмчик может превратиться в платье?

- Да хоть в королевскую мантию! Он во все, что угодно, может превратиться.  А что?

- Было бы интересно посмотреть, – вздохнул Оборотень.- На девушку.

  Тут я смутилась. Подумав о том, что вообще-то я иду к озеру не только посуду помыть, но и себя в порядок привести. А ему, видите ли на девушку «посмотреть» интересно.
Наверное, я подумала об этом слишком громко. Или слегка струхнула, а Волк это почувствовал. Потому что он как-то грустно усмехнулся и сказал:

- Не бойся! Не стану я за тобой подглядывать. Сейчас я обстановку проверю и можешь идти мыться. Вон за теми кустами заводь есть - вполне уютная.  Там и не глубоко, и никому ничего не видно. А я с посудой разберусь, пока ты  плескаться будешь.

Джонатан пропал в кустах, а я осталась на берегу любоваться на звезды.

У себя в Грядущем я их в таком количестве никогда не видела. Да что там звезды! У нас в городе и неба-то порой из-за смога не видно! Так что на эти мелкие светила только в планетарии и можно посмотреть. Ну, или в полете…

Интересно, начал меня уже кто-нибудь искать – или где? Что-то я уже со счету сбилась – который я день здесь торчу?

  Мои размышления прервало возвращение Оборотня. Он забрал у меня котелок и подтолкнул к импровизированной ванне.

- Не вздумай только оттуда на середину озера выплывать! Там течение холодное – может ногу свести. Придется тогда тебя спасать и вылавливать – во всей красе.

- Да не полезу я, куда не надо! Я и плавать-то почти не умею. Так что не беспокойся!

  Я вдоволь наплескалась в теплой еще водичке, помыла голову. Потом быстро прыгнула в свою одежку и включила подогрев, намереваясь обсохнуть.

Побаловаться, что ли, в самом деле? Я понажимала кнопки на поясе и превратила свой костюм пажа в некое подобие женского платья, плотно облегавшего фигуру и украшенного почему-то фестонами и бубенцами. Пестрая ткань, вычурные линии – в общем, не девушка, а экзотическая птица!

Вышла из кустов. И скромно встала у Джонатана за спиной.
Он оглянулся и застыл, как статуя. Мне даже показалось, что от удивления он готов смять миску, которую держал в руках.

- Так пойдет? – спросила я, кокетливо похлопав невинными глазками.

  В полном соответствии с каноном: «Взгляд в угол, на нос, на предмет».

  Он растеряно кивнул.

- Да ты – красотка…

- Ну, может и не красотка, но явно не последняя лягушка в вашем болоте.

  И положила руку на пояс, намереваясь вернуться в привычный вид.

- Подожди, – попросил Оборотень. – Дай хоть полюбоваться!

- Нам еще скотину проверять – ты не забыл?

- Успеется. Хоть пройдись со мной туда в таком обличье. Приятно же, черт возьми, когда рядом – красивая девушка!

Я милостиво согласилась. Оборотень собрал посуду, и мы двинулись к следующим кустам, где мирно паслись наши непарнокопытные.
Потеряв бдительность, я немного утащилась вперед. Раздвинув ветки, шагнула на полянку. И увидела, как какой-то чумазый мальчишка отвязывает моего пони.

- Караул! Грабят! – завопила я и кинулась спасать свой «транспорт».