Вообще-то, пропажа коровы меня не сильно обеспокоила. Во-первых, в поселке у нас все друг друга знают, и увести животное незамеченным никто не позволит. Чай, половина аборигенов на буренкином молоке процветает. Она, правда, глупая и балованная, но молока много дает – так что всем хватает.

Во-вторых, скотинка, как я уже сказал - с придурью. И запросто может уйти куда-нибудь самостоятельно. А чо? Вон где-то писали, что в Польше корова вообще в стадо бизонов жить ушла. Я тогда поржал – какие «бизоны» в Беловежской Пуще?!! Не иначе наши доблестные журналисты их с зубрами перепутали. Видать, в школе плохо учились…

Но все-таки – куда наша-то подалась? Неужто опять - к кавалеру в гости? Прецедент такой был. Год назад она уже исчезала. Стали ее искать по лугу и в лесу. И обнаружили ... в стаде местного фермера. Потому, что коровка на лугу паслась, и на нее бычок того фермера запал. Они порезвились, а потом, когда надо было корове домой идти, бычок ее не пустил. Перегораживал даме дорогу и мычал страстно, как Ромео. В общем, рогатая барышня ушла в фермерский загон со всем стадом.  Хозяин почему-то не обратил внимания, что одной коровой стало больше. А когда на другой день Буренку обнаружили, бык опять взбеленился, мол, не отдам любимую! Пришлось этих влюбленных временно к дому Агеевны гнать. А потом кавалера усыплять и домой везти. Там шприц с транквилизатором понадобился почти такой, как в «Кавказской пленнице»…

Мда! Хуже, конечно, если эта дурища отправилась яблоки с дымовской помойки жрать. С одной стороны – не одна она такая умная, и может там на нашего кабана наткнуться. А с другой – яблочки-то свои наш селекционер – любитель какой-то дрянью поливал. Чтоб значит, куча поскорее сгнила и ничье внимание не привлекала. А то его самого могли привлечь – за то что природу загадил. У кабанов-то здоровье – ого-го! А наша старушка запросто отравиться может. Короче, как говорится – куда ни кинь – везде клин. Придется, видимо, к лесу прогуляться. Но это явно не сейчас. Один я туда точно не попрусь! Вдруг мы секача не до смерти напугали, и он опять где-нибудь поблизости шарится? Надо братца дождаться. И обязательно арматурину какую-нибудь с собой прихватить. Пойти, что ли, опять в тырнет залезть? Про коровьи странности почитать. Вдруг, чего умного подскажут?

Правда, верить до конца там ничему нельзя.

По принципу: «На заборе тоже написано …, а там – дрова».

  Впрочем, ознакомиться со странностями не получилось. Сначала интернет отвалился, а потом братец с речки примчался. Без рыбы, но с новостями.

- У нас не речка теперь, а цирк! – хихикнул Герка, утащив меня в кусты. – То в ней крокодилы живут, то – коровы заплыв устраивают. Представляешь, только мы с Васькой собрались сеть за камышами поставить, как с берега что-то плюхнулось  и к острову поплыло. Ну, ты помнишь, что неподалеку от нашего любимого места островок есть?

  Я кивнул. И поинтересовался:

- А с чего ты решил, что то, что «плюхнулось» - корова?

- Дык остров-то – близко. Я и разглядел, что на него вылезло. Натурально – корова, зуб даю! Но ведь туда пешком никак не дойдешь – глубоко. А эта дура рогатая через протоку рванула, не задумываясь. Кто бы мне раньше сказал, что коровы нырять умеют – в жисть бы не поверил! Просто плавающий броневик какой-то, а не зверь!

- Ну, может она решила, что не станет приносить свою жизнь в угоду любителям бургеров и сосисок . И с мясокомбината сбежала, – хмыкнул я.

- КАКОЙ МЯСОКОМБИНАТ?!! – изумился братец. – У нас в городе ничего такого нет, а в поселке – тем более! Тут и коров-то почти нет – одна агеевская буренка да стадо фермерское. И то – оно у него за забором…

- Точно! – хлопнул я себя по лбу. – У нашей Агеевны как раз корова пропала!  Как твой «броневик»-то выглядел? Какой масти?

- Да я не успел разглядеть, – вздохнул Герка. – Она вся в кувшинках была и сразу в кусты ломанулась. Кстати, а с чего бы нашей-то кормилице заплыв устраивать? Чо ее вообще на речку понесло? Чай, не ближний свет! И на мясо ее никто пускать не собирался.

- Да ее, видимо, не на речку понесло, а на дымовскую «кучу», которая как раз по дороге. Яблочек наливных откушать. А они у нашего «похоронщика» какой-то гадостью политы. Вот она головой-то и поехала…

- А выплюнуть не догадалась, чо ли? Неужели животное вкуса странного не чувствует?

- Может и чувствует. Но в отличие от человека корова не имеет рвотного рефлекса, и токсины в любом случае проходят через ее организм. А уж как они влияют на мозги – я не знаю. Помнишь, я тебе когда-то книжку про Простоквашино читал?

- Это когда Мурка хмеля объелась и песни пела?

- Ну да. И в коровнике полонез Огинского мычать начала. Сдается мне, что Успенский сию «картину маслом» с натуры писал.

- А нам что делать?

- Наверное, убедиться в том, что корова – та самая. А потом думать – как ее обратно на берег переправить.

  И мы отправились на речку. Теперь уже не за рыбой, а за коровой. По дороге я все время ломал себе голову: что делать, если буренка свихнется окончательно? И вообразит, чего доброго, себя испанским быком в разгар корриды?! Эх, жалко, мы веревки с собой никакой не догадались взять! На ковбоев мы с Геркой, конечно, мало похожи. Но братец хотя бы ноги упоротой скотинке скрутить мы смог. А так – как мы ее обратно притащим?

Ну, разве что от холодной водички у коровы в мозгах что-то прояснится.

  Как оказалось, мои опасения были не напрасны. Когда мы с Геркой вплавь пересекли реку и добрались до знакомого островка, то увидели сногсшибательную картинку! Пьяная в хлам буренка, громко мыча, плескалась на отмели возле островка. Топала копытами, разбрасывая тучи брызг, то плюхалась со всего размаха на передние ноги, то поднималась и принималась увлеченно тыкаться рогами в воду, словно желая забодать собственное отражение. В общем – привет Эдуарду Николаевичу! Только что мазурки и полонезы эта наркоманка в голос не мычала!

- И, чиво с ней такой  делать? – почти испуганно поинтересовался братец.

  Я неопределенно пожал плечами.

- Ну-у, давай позовем ее для начала. Вдруг она от звука человеческого голоса очухается?

- Ага! – с энтузиазмом подхватил идею Герка - Щаз, вспомню, как Агеевна на буренку ругалась.

  Он аж зажмурился, припоминая цветистый лексикон любительницы мистики. А потом что есть силы заорал:

- Ах ты, эксперимент неудавшийся! Крутизадка лупоглазая! Вали сюда, бандикута свиноногая! А не то рога отшибу и третий глаз начищу! И за что ж мне карма-то такая фэньшуевая с хряпкой ятидреной возиться?!

  Над рекой гулко прокатилось эхо.

Я сморгнул и, наконец-то, захлопнул «клюв». Ничего себе, словарный запасец у Агеевны! Надо будет при случае старушку еще как-нибудь на темпераментный монолог «развести». А потом записать наиболее заковыристые выражения. Кстати, хорошая тема для научного исследования: «Трансформация древнеславянских ругательств в условиях современной деревни».

Рассуждая так, я на секунду отвлекся. И не заметил, как буренка, видимо, услышавшая до боли знакомые выражения, негодующе взревела. Потом плюхнулась в воду и снова… поплыла. Только теперь – прочь от островка, к дальнему берегу.

- За ней! – командным голосом взревел Герка.

  И он грохнулся в воду, за пару гребков одолев половину расстояния. Ничего не оставалось, кроме, как последовать его примеру.

Когда я, запыхавшись и отплевываясь, выкарабкался на высокий глинистый берег, то увидел, как братец бежит за чокнутой коровой, норовя ухватить рогатую беглянку за хвост. Но, похоже, в Дымовской падалице была уйма мельдония! Поскольку буренка скорости не сбавляла, да еще и на ходу умудрялась делать какие-то пируэты, не даваясь братцу в руки. В конце концов, Герка запнулся за  кочку и с размаху хлопнулся носом в траву. Я подбежал к нему, помогая встать. Брат ругался и с шумом отплевывался. Ко всему прочему, он еще умудрился упасть в крапиву.

- Где эта…? – прорычал братец с темпераментом Геракла, охотящегося на Немейского льва.

- Кажись, туда свернула.

  Я махнул рукой в сторону ближайших кустов.

Мы рванули туда, раздвинули тугие ветки. За кустами обнаружилась небольшая полянка. Посреди нее стояла незнакомая иномарка. На траве валялись удочка и пустое ведро.

А хозяин этого скарба сидел на одеяле спиной к нам.

Это был лысоватый плотный мужик в расписной гавайке. Рядом с ним стояла початая бутылка коньяка, а незнакомец шумно вещал что-то в телефон:

- Ну что ты, дорогая, какая там выпивка! – горячился он. - Говорю же, на совещании у шефа сижу. Ну да, в выходной день… Ну, ты же знаешь нашего людоеда! Да какие еще телочки?! Говорю же, пашу сам, как бык, разогнуться некогда. Что-о? Нет, домой засветло не вернусь. У шефа какая-то деловая встреча намечается… Ну, девочка моя, ну, не надо так орать! Люблю только тебя! Клянусь! Здоровьем твоей мамы клянусь, чтоб ей век жить от нас подальше. Да нет здесь никаких телочек, не ори уже!!!

  Увы! Вот тут незадачливый обманщик своей супруги оказался в корне не прав. Потому что одна телочка на полянке как раз была. Точнее не телка, а целая буренка, причем под кайфом.

- Му-у… - игриво протянула скотинка, двигаясь к машине мужика.

  Не знаю уж, какой глюк сиял в это время пред ее коровьими очами. Но, возможно, ей привиделся знакомый красавец бык. Потому что буренка издала новый протяжный звук и ткнулась мордой в открытую дверцу машины.

В два прыжка мы с Геркой пересекли полянку. Хозяин иномарки продолжал выяснять по телефону отношения с женой, и на нас даже не оглянулся.

А напрасно! Поскольку ненормальная корова уже всунула голову в левую заднюю дверь машины. И принялась уплетать лежащие там бутерброды.

Да ладно бы только бутерброды! Дожевав газету, она переключилась на валявшуюся там же рубашку. Подлетев, я пнул рогатую террористку в район хвоста.

Ноль реакции. Она только ногой лениво дрыгнула.

Герка поступил иначе. Обогнув машину, он распахнул правую заднюю дверцу, вцепился в недоеденную рубашку и, что есть силы, потянул на себя.

На мгновение братец и корова застыли в классической, воспетой мультфильмом про дядю Федора, позе. Потом тонкая ткань треснула, Герка снова чуть не полетел на землю с обрывком чужой рубашки в руках.

И только тут ругавшийся с женой мужик соизволил выключить телефон. Он обернулся, видно, услышав странные звуки. И заорал дурным голосом:

- Туды ж твою в дышло! Там же все мои документы!

Герка немедленно метнулся обратно и вцепился корове в хвост. Лишившийся рубашки незнакомец последовал его примеру. Буренка преспокойно лизнула языком сиденье, подбираясь к барсетке с бумажником. И тут я принял решительную меру! Схватил с земли камень и размахнулся, стремясь запустить его корове в зад. Но в момент броска ноги мои поехали по скользкой прибрежной траве, каменюка изменил траекторию и попал точно в зеркало заднего вида со стороны водителя! Звон стекла смешался с матом хозяина иномарки. А буренка от испуга почему-то рванулась в салон, дернула головой…и пробила рогами крышу. Теперь кончики ее рогов торчали над машиной, как новомодная спутниковая антенна. Мужик всхлипнул и в ужасе застыл.

- Я щаз! – торопливо пообещал ему братец.

  Он надавил корове на холку, пытаясь заставить ее нагнуть голову и, тем самым, высвободить рога. Буренка истошно взревела, но не поддалась.

- Да двигайся ты, дура рогатая! – рявкнул Герка.

Я оторвал от ближайшего куста здоровую палку и засветил скотине по филейной части. Буренка слегка присела от неожиданности. А братец, видно, потеряв терпение, со всей дури, врезал кулаком по крыше многострадальной иномарки. На железе тут же возникла глубокая вмятина. А корова присела еще ниже, дернулась… и освободилась!

Мы с Геркой хором издали вопль облегчения.

Мужик всхлипнул еще раз.

Буренка осторожно сделала несколько шагов назад и судорожно замотала головой. Потом издала удивленное мычание. Кажется, хмель постепенно выветривался из ее дурной рогатой головы. В переводе на человеческий язык поведение коровы соответствовало фразе: «А что это было?!»

Пока буренка приходила в себя, мы опасливо косились на несчастного автовладельца. Тот уже вышел из ступора. Подошел к покуроченной машине, зачем-то пнул колесо, потом пощупал свежий след от Геркиного кулака на крыше. Мы с братом попятились, одновременно прикидывая, с какой скоростью будем удирать, и быстро ли мужик вычислит, кто мы и откуда свалились ему на голову. Но тут пострадавший обернулся, и я увидел, что он как-то странно улыбается.

- Хм-м, мальчик, как тебя? Подойди-ка сюда, пожалуйста! Подойди, не бойся. Я не сержусь!

  Герка нерешительно сделал шаг вперед. Я последовал его примеру. Бросать младшего брата в столь сложной ситуации было никак нельзя.

- Э-э, ну, во-первых, позволь представиться.

  Незнакомец протянул Герке вынутую из кармана визитку.

- Спонсор столичного борцовского клуба «Богатырская наша сила» - Пудов Михаил Витальевич. Представитель фирмы «Спортивные ништяки». Ну, это к слову. В общем, позвони в конце лета по этому телефону. Сейчас наш клуб на каникулах, а осенью – милости просим. Хм! Это, во-первых. А во-вторых…

  Он как-то странно запнулся. Почему-то нервно ухмыльнулся. И произнес просящим голосом:

- Слушай, мальчик, ты не мог бы и на капоте такую же вмятину сделать?

- Мог бы. А зачем? – растерянно поинтересовался Герка.

- Очень надо! Слушай, ну пни машину еще раз, как следует. А я тебе десять долларов дам.

- Не надо мне ваших долларов, - с бескорыстием истинного богатыря проворчал Герка. - Фигня какая – за дырку на машине баксами платить!

  После чего он пожал плечами и шарахнул кулаком по капоту. Я даже за сохранность мотора испугался. Но все обошлось. Спонсор умиленно погладил новую вмятину и задумчиво произнес в пространство:

- Теперь точно от благоверной не схлопочу! У меня алиби – я в аварию попал!

  Домой я и брат возвращались, что называется, с почетным экскортом. Мы вместе с Пудовым ехали на покалеченной машине, а рядом с виноватым видом трусила полностью пришедшая в себя буренка. Правда, пришлось сделать изрядный крюк до ближнего моста. Когда машина остановилась возле дома Агеевны, старушка кинулась нам навстречу, радостно простирая руки к беглянке:

- Нашлась, зараза моя ненаглядная! – упоенно голосила Агеевна. - Кормилица наша дорогая, чтоб у тебя рога поотсохли! Белочка ты моя чернобыльская, сталкера на тебя нет! Чтоб ты была здорова, флюрограмма лупоглазая!

  Мы поумилялись счастливому воссоединению хозяйки  скотины, и Пудов уехал, еще раз напомнив Герке про спортивный клуб. А молочко буренкино братец после всех событий еще неделю пить отказывался.

- Ну его на фиг! – ворчал он. - А вдруг из этой коровы еще не вся дурь вышла? Не- охота мне потом чужие тачки бодать!