- Вот моя святая святых!
 Эдгардо широким жестом окинул просторную комнату, где свободно, не мешая друг другу, располагались верстак, токарный станок, маленькая наковальня, жаровня и шкаф с колбами самого причудливого вида, а так же широкий стол с лежащими на нем знакомыми чертежами.

- Честно говоря, я только-только начал разбирать потерянное и вновь найденное наследство Леонарди. Но и среди тех вещиц, над которыми я сейчас работаю, думаю, найдется немало интересного для тебя.

Он указал на странного вида железный ящик, в верхней части которого находилось что-то вроде большой стеклянной коробки, почти до краев заполненной водой. Над коробкой возвышался на четырех ножках пузатый глиняный сосуд. Из нижней его части в стеклянный куб мерно капала вода.

- Тебе знакомо такое устройство? – Кристофоло испытующе поглядел на меня.

Я на минуту призадумалась.

- Кажется, да. Я читала о чем-то подобном в трудах Платона. Пока кюре не застал меня за этим чтением и не отнял рукопись с воплями, что приличной девице следует интересоваться песенками о любви Анакреонта, а не научными исследованиями.

- Гм! Редкостный дурак был ваш кюре! Впрочем, не будем о нем вспоминать.

Ты совершенно права насчет Платона, Николетта. Перед тобой – клепсидра или водяные часы. А придумал ее знаменитый древний эллин, который был не только знатоком философии, но и гидравлики. Смотри! Падающая по каплям в верхний ящик вода, дойдя до определенного уровня, с помощью особого устройства прорывается в нижний ящик. Вот, как ты думаешь, для чего я присоединил к столь  сложной системе фигурку этого флейтиста?

Я пожала плечами и с интересом посмотрела на статуэтку, изображавшую юного фавна с дудочкой у губ. С остальным устройством ее соединяла тонкая бронзовая трубка.

- Так вот – вода прорывается в нижний ящик, и вытесненный оттуда воздух, проходит в статую, которая издает громкий звук.

В тот же миг очередная тяжелая капля сорвалась с днища кувшина. Видимо, она оказалась решающей, потому что из флейты фавна вылетел резкий переливчатый свист.

- Ну вот! - довольный произведенным впечатлением, заметил маэстро. – Такая штучка может прекрасно будить любителей подольше поваляться в постели. Надо только точно рассчитать количество воды. Впрочем, все это пустяки! Так сказать, гимнастика для рук и ума. Главное мое детище – здесь!

Эдгардо поманил меня  в другой угол лаборатории.
Там было размещено  и вовсе загадочное устройство, состоящее из стоящего на жаровне железного котла, цилиндра, еще одного металлического ящичка с водой и поршня с противовесом. Ко всему этому была приделана  длинная узенькая трубка. А на котле виднелась еще какая-то бронзовая закорючка.

- Вода – это не только влага, дающая нам жизнь, - очень серьезно произнес маэстро. - Но и поистине неисчерпаемый источник надежной и дешевой энергии. Надо только придать ей нужное состояние. Смотри, что сейчас будет!

Он залил в котел воду и разжег под ним огонь. Некоторое время ничего не происходило. И вдруг, когда над поверхностью котла показался пар, поршень начал подниматься и опускаться сам собой! Так, словно бы его качала невидимая сильная рука!

- О движущей силе пара, люди знали с глубокой древности!

Кристофоло сиял, как мальчишка, обрадованный моим удивлением,

- Но только мне удалось создать действующую паровую машину! Здесь пар из котла поступает в цилиндр и поднимает поршень, который уравновешивается грузом. А из-за впрыскивания в цилиндр холодной воды из резервуара, то есть из этого ящика, пар превращается обратно в капли воды, и поршень опускается. Охлаждающая вода и водяной пар выпускаются из цилиндра по трубе, а излишний пар от котла – через предохранительный клапан – вот эту бронзовую штучку, похожую на кривой нос.

- Это невероятно! – с трудом подобрав слова, воскликнула я. – Маэстро, но ведь вашему изобретению просто нет цены! С помощью этого парового…

- Двигателя, - подсказал Эдгардо.

- Очень правильное слово! Именно двигателя! Можно создать и знаменитую самоходную коляску Винченцо Леонарди, и даже самодвижущуюся лодку!

- Ну, пока это только экспериментальная модель – вздохнул Кристофоло. - Работа по ее усовершенствованию предстоит огромная! Если тебе интересно, Николетта, поработай еще денек в моей лаборатории. Может быть, мы вместе придумаем что-нибудь еще.

  Разве я могла отказаться? В итоге, мы просидели среди чертежей и механизмов почти до вечера. Когда небо за окном заметно потемнело, я подумала, что Мариучче пора бы уже вернуться. А дядюшка, наверняка, беспокоится обо мне.

Впрочем, пока мы с маэстро возились в мастерской, эти глупые мысли в мою голову не лезли. Но стоило нам устроить себе то ли поздний обед, то ли не менее поздний ужин, как я загрустила. Тем более, что южная ночь стремительно вступала в свои права, а наша барышня все еще не появилась. Понятное дело, что юноше придется ее провожать. Но я почему-то не горю желанием увидеть Рикардо…

Я вяло поковырялась вилкой в тарелке и отставила ее в сторону. Коломба, глядя на меня, тут же проделала то же самое. Хм! Эта-то коза чего не ест? По кошке горюет, что ли? Мне бы ее проблемы!!! Джанни и Бьянка тоже начали капризничать: Марко не то приготовил, не так подал – и вообще они хотят фруктов…

- А ремня вы не хотите? – задумчиво поинтересовался мальчик.

  В его нарочито тихом голосе прозвучала скрытая угроза. И то сказать – детки слегка обнаглели. Давно ли черствой горбушке радовались? А теперь сидят и выбирают, словно патриции какие…

- Не прочитать ли им лекцию? – спросил у меня синьор Эдгардо. – Про занимательную механику.

  Я хмыкнула, догадавшись – о чем пойдет речь.

- Это про то, что передача богатого жизненного опыта, накопленного старшим поколением, непутевому младшему, относится к ременным передачам?

- Разумеется. Но, если младшее поколение дружно закроет рот и отправится спать, то ремень я, так и быть, снимать не стану!

  Мелкие опасливо покосились на «злобного» синьора. И тихо исчезли.
Марко принялся убирать со стола. А я зачем-то потянулась к хозяйской бутылке.

- Это что за фокусы? – удивился маэстро. – Не дури, детка. А то ведь я и тебе всыпать могу. На правах друга твоего отца.

  Я вздохнула.

- Простите. Это я погорячилась. Но настроение что-то ни к черту. Дядюшка успел вчера все настроение испортить  нытьем, а сегодня я  любимую отвертку  умудрилась куда-то запихать. Да и вообще непонятно – как жить дальше? Нам, конечно, удалось справиться с хозяином театра, но остается еще Беппо. И я не уверена, что этого урода получится напугать настолько, чтобы он от нас отстал. И Мариуччу с Рикардо где-то по темноте носит…

  Словно в ответ на мои слова хлопнула входная дверь и «сладкая парочка» появилась на кухне. Несмотря на некоторую бледность, юноша выглядел вполне здоровым и довольным жизнью, а девушка – просто сияла.На шее у Мариуччи красовались яркие бусы, а в ее косынку - была завернута … кошка.Ну, а наш атаман в шелковой рубашке маэстро выглядел почти что женихом. Вот только маски на нем не было.

- Que se passe diable? – выдохнула я, переходя на родной язык. –Что происходит, черт возьми? Ты что, так и шлялся по улицам?!! Да тебя же тут каждая собака знает, Рикко-меченый!!! Ты, что, совсем с ума сошел?!!

- Хочешь узнать еще одну фразу на латыни? – подал голос маэстро.

- Угу,–кивнула  я.

- Amante  ssunta mentes. “Влюбленные - безумные”, если перевести на твой язык. Представь, на латыни эти два слова отличаются всего одной буквой!

  Он повернулся к атаману.

- Вообще-то, девочка права. В нашей непростой ситуации следовало бы соблюдать «технику безопасности». В противном случае – можно случайно умереть.

- От несоблюдения «техники безопасности»  человек может не только умереть, но и родиться, – буркнула я. – Кажется, для полного счастья нам всем только этого и не хватает! Ну, может быть, не прямо сейчас, а немного погодя…

  Мариучча смутилась, покраснела и выскочила за дверь, уронив кошку.

А Рикардо тихо выругался и метнул на меня весьма красноречивый взгляд. Хм! Сдается мне, что я тоже чего-то не соблюдаю! Это тот самый неловкий момент, когда внутренний голос твердит тебе: "не мели ерунду"!

А ты уже не можешь остановить этот процесс. Да и заткнуться как-то плохо получается…

  Немая сцена закончилась тем, что слегка ошалевший Марко поймал кошку, а я благоразумно юркнула в мастерскую и в ней притаилась.
Там я просидела довольно долго, в очередной раз  жалея себя и горестно вздыхая.
Потом дверь негромко скрипнула, и я тут же забилась под верстак. Не хотелось в этот миг никого видеть: ни влюбленного идиота Рикардо, ни даже самого маэстро! Дверь закрылась, я еще немного поплакала над своей дурацкой судьбой, а потом выползла обратно, решительно поправила волосы и одернула штаны.
Хватит ныть и капризничать на глазах всей честной компании, пора делом заняться. Поджио, беднягу, проведать, дядю-волшебника в нормальное жилище переместить. Ну, относительно нормальное, конечно. Жить Юлиусу, скорее всего, придется в главном зале в окружении заводных птичек и оловянных солдатиков. А может чародею это даже понравится?

Размышляя о соотношении техники и магии в нашем странном мире, я выскользнула из притихшего дома в сад. Но не успела сделать и пары шагов, как из-за ближайшего куста послышались знакомые голоса.
Мадонна миа, как здесь говорят! Эти голубки, что, решили мне прохода не давать?! В доме им тесно, теперь во дворе, значит, воркуют!
Но, прислушавшись, я поняла, что Рикардо и Мариучча не шепчутся о разных глупых нежностях, как истинные влюбленные. Они ругаются, да еще как!

- А я в сотый раз говорю, что не оставлю тебя здесь одного! – приглушенно, чтобы не разбудить домашних, но от этого не менее яростно твердила девушка.

- А я в тысячный раз повторю, что тебе с малышами давно пора бежать с этого «веселого острова»!
 Рикардо пытался говорить спокойно, но это у него плохо получалось.
 – Шумиха, поднятая синьорой эль Морано  по поводу украденных ошейников, почти стихла. Еще пара дней, и я сбагрю их чертовому Миккеле.

И получу за это кучу золота! На вырученные деньги я покупаю для вас место на купеческом корабле. И не смей мне возражать! Вы едете на континент и, как можно лучше, устраиваете там свою судьбу. Ты можешь пойти горничной к какой-нибудь богатой даме, малышей отправишь в хорошую церковную школу…

- Ах, вот как! – Мариучча в бешенстве топнула ногой. - Ты уже все за меня решил?! По какому праву?! Я не желаю отправляться ни на какой континент!

- Дурочка! Пойми, для вас это единственный шанс вырваться из нашего воровского города!

- От идиота слышу! Почему тогда ты не хочешь отправиться вместе с нами?

- Потому что я – ВОР! – в полный голос заорал Рикардо.

И меня резанула  боль, с которой он выкрикнул последнее слово.

- Я вор и урод! Рикко меченый! Слышала сегодня, как меня припечатали? Моя расписная рожа слишком хорошо известна не только местной страже, но и  заморскому купечеству. Вряд ли ощипанные мною почтенные торговцы будут счастливы лицезреть меня в своих родных краях. Вернее, они будут безумно рады, но только, увидев на эшафоте!

Юноша устало выдохнул и тихо добавил:

- Мариучча, ну зачем я тебе такой нужен? Ты должна бежать от меня, как лисица от стаи гончих.

- Ты мне очень нужен… - шепотом сказала девушка. – Но, если ты этого не понимаешь, мне же хуже!

Она резко повернулась и, всхлипывая, побежала в дом. Потом обернулась на пороге и выкрикнула:

- Твои друзья из воровской шайки никогда бы не оставили своего атамана в беде. Они пойдут за тобой в огонь  и в воду, потому что любят тебя! А кто Я для тебя, Рикардо?

И, не дожидаясь ответа, хлопнула дверью.
Опечаленный юноша так и не сдвинулся с места.
И я стояла, как пристывшая, за своим кустом. Пожалуй, именно сейчас я прочувствовала на себе весь смысл фразы: «Меня обуревали сложные чувства». Потому что я испытывала горячее желание утешить Рикардо, сказать ему что-нибудь хорошее и одновременно  - отвесить ему подзатыльник, чтоб не обзывал себя дурацкими словами  и разобрался, наконец, в своей жизни.
Я неловко пошевелилась, ветка хрустнула, и юноша поднял голову.Несколько секунд мы растерянно смотрели друг на друга. Потом Рикардо тяжело вздохнул, вытащил из кармана маску и надел ее.

- Идем домой, - сумрачно сказал он, видимо, не желая никаких объяснений.

Мы зашагали по вечерней улице.
 Юноша по-прежнему молчал, погруженный в свои мысли. Я торопливо семенила рядом, пытаясь придумать первую фразу для разговора. И неожиданно для себя ляпнула:

- А Мирозданию, знаешь ли, до голубой лампады, плох ты или хорош! Отец часто говорил, что Вселенная в миллион раз крупнее глупых человеческих суждений и любит тебя просто за то, что ты - это ты. Неудобный, особенный, бесценный – ты!

Рикардо остановился и внимательно посмотрел на меня. Горькая улыбка чуть тронула его губы.

- Кого ты имела в виду под Вселенной, Николетта?

Я не успела ответить. Из темной подворотни навстречу нам шагнули трое…

В черных плащах и черных масках, как у нашего атамана. И с очень нехорошими стылыми улыбками на лицах.