Брошенный особняк  и его более чем странно обставленные комнаты, девушке неожиданно понравились.

- Интересно здесь! – призналась Янка, разглядывая каминную маску. – Точно в романе Диккенса «Лавка древностей». Домик, полный загадочных вещей, и два милых старичка – его хозяева.

- Ну, спасибо, что юное дарование меня в старики не записало - усмехнулся я про себя  и полез в диван за ноутбуком.

- Держи агрегат! Он хоть и не совсем старинный, но тоже ведет себя порой весьма загадочно. Если начнет барахлить – позови меня, я скажу ему пару ласковых.

- Не беспокойтесь, с техникой я дружу, - отозвалась Янка.

  Она быстро забарабанила по клавишам, а я, чтобы не мешать, тихо присел в другом уголке и снова открыл роман Дюма.

- Надо хоть немного успокоиться, - подумал я при этом. – А то я уже чувствую, что сойду с ума, если мне не дадут спокойно посидеть и почитать. Правильно кто-то из мудрых сказал: «Книги дарят людям счастье, становятся укрытием от реальности. Книги – лучшие друзья большинства женщин, а не бриллианты». Кстати, к мужчинам это тоже относится. Когда нам недостает любви, мы беремся за любовный роман. Когда хотим забыться – погружаемся в увлекательный детектив. Ну, а я сейчас хочу отвлечься от собственных безумных приключений и с головой погрузиться в чужие!

  Приключений в творении знаменитого француза было немало. Великий скульптор бежал из тюрьмы, дрался на дуэли, защищал от неправедного суда приемного сына  и пережил несчастную любовь. Больше всего мне понравился тот момент, когда попавший в королевскую опалу Бенвенуто Челлини, не жалуется на судьбу и не бежит из Франции, а делает единственный правильный шаг. Не прекращает работу над огромной и прекрасной статуей Зевса. И потрясенный король, увидев творение мастера, сразу меняет гнев на милость и даже просит у героя прощения.

- Выходит, творчество может стать не только источником «внутренней эмиграции», но к тому же, защитой и спасением, - сделал я вывод, закрыв последнюю страницу. – Кажется, что-то такое пытался объяснить мне мой ночной гость. А потом сбылось предсказание Жанны: я защитил Янку и спас ее рукопись. По логике такого сюжета моим следующим шагом должна стать «продажа рукописи», точнее, постановка пьесы и участие в пресловутом театральном фесте. Но это же нереально!.. А вдруг я ошибаюсь?

  Словно почувствовав мой взгляд, девушка оторвалась от монитора и весело сказала:

- Ну, все, текст набран! Посылать заявку на конкурс?

- Посылай! – махнул я рукой. - В конце концов, это ни к чему не обязывает. Постой-постой, а как ты собралась ее отправлять? Разве здесь есть вай-фай?!

  Янка озадаченно нахмурила тонкие брови.

- Не знаю. Но интернет ловится, хотя и дохленький.

- Новое чудо! – вздохнул я. – Хотя по сравнению с остальными – это так, приятный пустячок. Может, от библиотеки где-то роутер остался? Ладно, отсылай свою пьесу и дуй домой! Или – стоп!

Не лучше ли тебе переночевать здесь? Не подумай ничего плохого, я всего лишь опасаюсь очередного приступа агрессии со стороны твоего отчима.

  Девушка усмехнулась.

- Да я о плохом и не думала! А «папаша» все равно явится только под утро… на закорках у своего охранника. Это у него «режим» такой! Днем пахать в офисе, ночью надираться до зеленых чертей в клубе, а утром с больной головой пытаться меня «воспитывать». Но к тому времени, как он проснется, я постараюсь куда-нибудь свалить.

   Я только сочувственно кивнул, не зная, чем помочь бедняжке. Янка громко щелкнула клавишей, отправила файл с пьесой по нужному адресу и, стараясь держаться бодро и независимо, упорхнула, сказав мне на прощание несколько теплых слов.
После ее ухода я еще несколько минут слонялся по комнате, не зная, чем себя занять. Книжка была дочитана, из-за стенки доносилось согласное похрапывание «философов». Так что и поговорить-то мне было не с кем. Опасаясь, что в голову снова полезут непрошеные воспоминания, я сел к ноутбуку и прошелся по тексту пьесы профессиональным взглядом. А потом, как-то, сам того не заметив, задумался над возможной постановкой.

- Подходящих актеров все равно не хватит, даже если ты умудришься заинтересовать участием в конкурсе весь Народный театр, - спорил я сам с собой. - Ну, допустим, главную героиню сыграет Анечка. А кому отдать роль героя? Немолодого, но благородного рыцаря, живущего сразу в нескольких временах  и сражающегося со злом то на турнирном поле, то в реальности двадцать первого века? Причем, он должен быть одновременно мудрым, усталым и ироничным. Романтичным, но старательно прячущим ранимое сердце под маской насмешки и цинизма. Про виртуозное владение историческим фехтованием я вообще помолчу! Как ни крути, среди ребят из твоего театра такого персонажа не найдется.

  Я перечитал пьесу снова. Между прочим, для остальных действующих лиц исполнители легко подобрались.

- Мда-а! – вздохнул я. – А ведь я почти поверил в собственную безумную идею. Репетировать можно было бы прямо здесь, в особняке. И многие друзья-артисты откликнулись бы на мой призыв, в этом я и не сомневаясь. Но – увы! Нет – героя, нет спектакля. Что ж поделать? На этой печальной мысли о силе судьбы, я, пожалуй, отбуду ко сну. Если, конечно, ни что мне не помешает…

  И я покосился на камин, решив, что сегодня попробую обойтись без обогрева.

- Если забраться в выданный мне спальник, а сверху накрыться еще и курткой, то есть шанс не замерзнуть. Хочется выспаться – безо всяких там «видений», визитов императорских персон  и прочих глупостей. Как пишут в тырнетах: «ночь, не своди меня с ума – я думать не хочу о важном»!

  Не знаю, что помогло – моя робкая просьба, бессонная предыдущая ночь или банальная физическая усталость, но спал я, как убитый.

Несколько дней со мной ничего странного не происходило. Я исправно посещал таверну, таскал коробки и упаковки с бутылками, а «под занавес» с удовольствием слушал рассуждения своих философов.

- Представьте, что вы попадаете в далёкое прошлое, где вашу необычную одежду замечает стража, ловит вас и приводит к своему правителю, – рисовал страшную картинку Петр Алексеевич. - Вы должны доказать, что вы из будущего, иначе вас повесят, как иноземного шпиона.

Что бы вы рассказали или сделали, каким знанием поделились, доказывая, что вы из будущего?

  Я задумчиво уставился в кружку с недопитым кофе.

- Расскажу им, что случится в грядущем, если это будет страна, историю которой я знаю. Если поверят, то и ладно. А если не поверят - придётся врать, что я де, предсказатель такой, который будущее знает и чудеса творит (пара фокусов подойдет!). А дальше... Дальше пытаться выбираться назад или приживаться в том мире. Третьего не дано.

- Пожалуй, историки там не выживут, – почесав репу, грустно вздохнул Павел Сергеевич. - Физика нам в помощь! Хотя, нет. За колдовство сожгут! А зачем в прошлое? Может, лучше в будущее? Мне светлое, пожалуйста.

- Хорошо. Вы попадаете в будущее, и вам зачем-то надо объяснить всем, что вы из прошлого, – упирался его оппонент. - Вопрос: как доказать людям в белых халатах, что вы говорите правду?

- Если будущее светлое, – улыбнулся я. - Люди в белых халатах добрые, лекарства эффективные, тихий час по расписанию и ещё кормят, то не буду ничего доказывать. А то вышлют обратно нафиг, а завтра на работу.

-  Если прошлое достаточно далёкое, то можно рассказать, как делать крепкое вино. Самогон, то бишь, – откликнулась из подсобки Ксантиппа, убежавшая туда переодеваться. - А вообще-то, если мою сиюминутную одежду заметит стража, то задержит не за шпионаж, а за неприличный внешний вид. Шортики и  маечка, надетые на даму «бальзаковского возраста»!!!

- Во всех ты, душенька, нарядах хороша! – хохотнул братец ее бывшего мужа.

  Ксантиппа погрозила ему пальцем, но было видно, что ей приятно.

- Все, господа грузчики, выметайтесь!!! До завтрашнего вечера можете здесь не появляться. У меня в некотором смысле выходной – пойду в салон красоту наводить. Музыканты какой-то крутой концерт обещали – так что надо моменту соответствовать!

  Воспользовавшись неожиданно образовавшимся свободным временем, я собрался прогуляться по осеннему городу.

- Если я решил с утра ничего не делать – то меня уже не остановить! – хмыкнул я, отправляясь в дорогу.

  Говорят, что пейзаж, который видит перед собой человек, обычно является отражением мира, таящегося в его душе. Мой мир был тревожен, странен и переменчив, и все вокруг соответствовало этому. Клочья сизо-серых облаков стремительно неслись по небу. Солнце то пряталось в них, и от этого город заволакивало серой хмарью, то снова выглядывало, и тогда листья на придорожных кустах и деревьях вспыхивали всеми оттенками золота и янтаря. Дул «листобой» – холодный сентябрьский ветер. Он пришел с севера, с уже прихваченных первыми заморозками холодных берегов Балтики. Ветер кружил пыль вокруг фонарных столбов, вертел флюгера на крышах старинных зданий, бил и трепал деревья, и было слышно, как покорно они шелестели, сбрасывая листву.

  Я свернул с улицы,  углубился в парк  и неторопливо пошел в сторону озера. Осенние листья уже устилали его дорожки, а в глубине алыми кострами пылали клены. В детстве я любил мастерить из коры и их листьев кораблики. Паруса у них порой получались совершенно волшебными! То – багряными с охристыми разводами. То - лимонными с алыми прожилками, а то – кирпичными. С крапом, рассеянным четко, как у божьей коровки.
А еще  тогда мне казалось, что рисунок на листьях клена – это следы бесконечных летних восходов и закатов. Мне и сейчас в это верится. Правда, закатами я не любовался уже несколько дней. Работа в таверне длится допоздна. А раньше я мог хоть каждый день видеть западный край неба из окна своей гримерки.

Тут я остановился и понял, что давно уже иду по дорожке, выходящей к Народному театру. Виновата ли была ностальгия, гвоздем засевшая в моем подсознании, или меня, как какого-нибудь книжного злодея потянуло на место преступления?
Я постоял в задумчивости и все-таки двинулся вперед. Может, кого из ребят знакомых увижу и расспрошу, как там сейчас идут дела.
Мне повезло. Из видневшихся в глубине аллеи высоких дверей ДК  вышла знакомая фигурка в светлом плаще. Анечка побежала вперед, обходя лужи, потом увидела меня, радостно ахнула и остановилась.

- Очень плохо без тебя, Тин Тиныч, - грустно поведала она мне после первых приветственных слов. - Главреж совсем озверел. Говорит, к черту классику, будем выступать на корпоративных вечеринках. Чтобы денег побольше заколачивать. Так что у нас теперь не репертуар, а сплошной Сomedу  Clab идиотский! Нормальных творческих людей от этого тошнит, но нашлись и такие, что Владлена поддержали. В общем, в театре нашем – раскол и полная анархия. Многие уже разбежались, кто куда. Ну, а мы с Ваней Моховым и еще десятком верных ребят, когда главрежа нет, потиху собираемся в зале и заново старые спектакли репетируем. Надеемся, конечно, на лучшее, но вряд ли ситуация переменится.

  Я слушал все это, скрипя зубами, и постепенно переполняясь бессильным гневом. Сбывались худшие мои опасения!  Народный театр, любимое мое детище постепенно разваливается, и я ничем не могу этому помешать. Или все-таки могу?!

- Ты о чем задумался, Валя? – спросила Аня, закончив невеселый  рассказ.

– У тебя сейчас такое выражение лица, будто ты что-то хорошее знаешь, но не решаешься сказать.

- Есть у нас маленький шанс победить Владлена с его сворой, - медленно сказал я. – Вернее, был бы, если бы нашелся подходящий артист на главную роль в новой пьесе.

  Я рассказал Ане о фестивале театральной самодеятельности и о том, как неожиданно познакомился с подающим надежды драматургом. Разумеется, опустив все мистические подробности этой истории.

- А вдруг получится? – сразу загорелась девушка. – Тин Тиныч, это ведь и вправду наш последний шанс! Если б мы выиграли этот окаянный грант, то вполне могли бы здание для себя бы выкупить  и собственный театр открыть! Слушай, можно я расскажу об этом всем ребятам?

- Рассказывай, - пожал я плечами. – Вдруг, кто из них кандидатуру подходящую предложит? Кстати, заявку на конкурс мы отправили. Но без главного героя нет смысла репетиции начинать. Ладно, я работать побежал. Если буду нужен – ищи меня в «Белом Единороге».

  Анечка ушла повеселевшая и немного обнадеженная. А я, закончив прогулку, заторопился обратно в таверну. Наступал сумрачный осенний вечер, ветер усиливался  и было приятно думать об ужине в тепле и хорошей компании.

К тому же, Ксантиппа говорила что-то о намечающемся крутом концерте.

Значит, в качестве бонуса, насладимся музыкой, которая помогает скрыться от жестокой реальности мира хотя бы на несколько минут.