Мы подошли к высокому утесу  у подножия разрушенной ветром скалы. Уходящие вверх ступенями горячие камни густо заросли здесь стелющимся, как плющ, можжевельником и дикой ежевикой. Ее длинные колючие плети, цепко держащиеся за каждую выбоинку и трещинку, были  усажены маленькими, черно-лиловыми ягодами.

  Регина задумчиво провела рукой по матовым от жары листьям, осторожно сорвала одну ягодку, поднесла ее к губам и замерла, закрыв глаза.

- Что случилось? – всполошился я. – Тебе макушку случайно не напекло?

  Не открывая глаз, девушка отрицательно качнула головой и снова улыбнулась, загадочно и лукаво.

- Лианан Ши, - певуче произнесла она.

- Что? – растерянно спросил я.

  Регина открыла глаза. Золотистый блеск их потемнел, как будто на солнечное дно ручья легла тень набежавшей тучки.

- Ты никогда не задумывался, какую тайну скрывают эти черные ягоды?

  Девушка подняла руку, не боясь оцарапаться, сорвала еще несколько ежевичин и протянула их мне на раскрытой ладони. Я хотел взять одну ягодку, но вместо этого почему-то склонил голову, как послушный пони, и ткнулся губами в ее теплые пальцы.
Ягоды оказались терпкими и тягуче-сладкими на вкус, а ладонь Регины пахла морем и душистым соком. Сердце мое забилось яростно и стремительно, как пойманная рыба. Я уже с трудом понимал, принимаю ли я угощение или с нежной тоской целую ее тонкие смуглые руки.

Девушка медленно опустила ладонь. Я выпрямился. То ли от слепящего блеска лучей на чешуйках слюды, выступающей у каменной кромки, то ли от непонятного волнения перед моими глазами все дрожало и плыло.

- В кельтском фольклоре ежевика олицетворяет собой женщину народа Ши, богиню, - донесся до меня, словно издалека, голос Регины.

  Я провел рукой по лбу. Регина стояла совсем близко от меня, сложив пальцы лодочкой,  в которой лежала последняя ягода. Она говорила, вроде бы обращаясь ко мне, и в то же время глядя куда-то вдаль, словно видела в этот миг нечто незримое.

- Ежевика - это всегда иллюзия, магия очарования, приворот. Это опасный и единовременно очаровательный символ. Вот тебя предупреждали: не ходи к тем валунам у реки. Ты ведь однажды уже заблудился там,  споткнулся и  расшиб себе лоб. Но нет! — ты не слушаешь советов и все же идёшь к этим самым валунам и вдруг встречаешь там девушку, прекраснее которой свет не видывал. Она обещает тебе божественное вдохновение, всполохи невиданных чувств. Она даже, кажется, всецело понимает тебя: «как тебе тяжело идти своим путем!  какие же негодяи те, кто отзывался о тебе плохо!» и все в таком роде.

- Кто же устоит перед всем этим? – грустно усмехнулся я в ответ. – Да, я пойду к тем заветным валунам  и пригублю горькую ежевичную сладость. Даже если под воздушным образом прячутся шипы и черные ягоды!

  Регина разжала пальцы. Ягодка, блеснув на солнце, черной бусиной скатилась в расщелину.

- В том-то и дело, - печально сказала она. - Ежевика не способна любить тебя в ответ. Это просто не в ее природе. Она дарует тебе вдохновение, проведёт по заповедным чащам, но выберешься ты из них весь израненный да помятый. Если, конечно, вообще выберешься. В кельтском фольклоре роль наиболее «ежевичных» персон играют Лианан Ши.  Прекрасные эльфийки, они особенно любили выбирать себе в жертвы поэтов, бардов или художников, обещая тем вдохновение в обмен на любовь и преданность. Итогом такой губительной, неземной страсти и одержимости всегда было безумие несчастного, попавшего под чары Лианан Ши, а нередко - и вовсе его смерть.

- Не всегда! – охваченный внезапным вдохновением горячо воскликнул я. – Вспомни легендарного Томаса-Рифмача. Бард, поэт и музыкант Томас из Эрсилдуна, кстати, реальный человек, живший в тринадцатом  веке, согласно одной шотландской легенде, встретил Королеву эльфов, которая восхищенная его музыкой, уговорила певца отправиться вместе с ней в Волшебную страну. Там он, как гласит предание, прожил семь счастливых лет.

- Эльфы наградили Томаса даром правдивости и даром пророчества, - кивнула девушка. – Я знаю эту историю.

  Пьянея от солнца и дурманящего ягодного аромата, я привлек ее к себе.

Ласково коснулся ее щеки и жарко прошептал:

- Но тогда ты должна помнить, что Королева эльфов полюбила смертного музыканта так горячо и страстно, словно она сама была земной девушкой! Когда Любовь и Творчество встречаются на узкой тропке, они смотрят друг другу в глаза, и в этот миг пространство звенит от напряжения, пронизанное невидимыми струнами. Оно ждет рождения новой небывалой мелодии или стиха. И этой сила превыше всех чародейств и волхований!

  Золотые глаза Регины широко распахнулись. В их глубине словно бы плясало опаляющее солнечное пламя.

- Я не боюсь шипов ежевики,  -  еле слышно  выдохнул я. – Пусть они изранят мое сердце до крови! Не жалко заплатить душевной болью за один миг счастья…

  И я почти коснулся поцелуем ее горячих губ. Но резкий крик чайки где-то в вышине разбил томительную тишину. Регина вздрогнула и невольно отшатнулась от меня. Я смущенно опустил руки и сделал шаг назад.

- Кажется, ежевичная магия и нас с тобой слегка околдовала, - произнесла девушка после недолгого молчания.

  Я не знал, что ответить  и  только,  шумно вздохнув, развел руками.

- На самом деле я хотела сказать другое,  - теперь Регина говорила слегка отчужденным, как мне показалось, тоном. - В гадании на картах и символике снов ежевика, прежде всего, предостерегает об увлеченности иллюзией, потери связи с реальностью, очарованностью, как таковой. В характеристике человека указывает на склонность к манипуляциям и интригам за фасадом легкой и привлекательной особы. Боги и сказочные создания живут по собственным законам, не всегда созвучным человеческим понятиям о морали и справедливости. Рассказ о ежевике в сборнике кельтского фольклора заканчивается фразой: «Будьте внимательны и осторожны на загадочных лесных тропах!»

- Будем! – вздохнул я. – И для начала давай все-таки подкрепим свои силы.

Я захватил с собой корзинку с бутербродами и бутылкой минералки. Перекусим в этом волшебном местечке, а потом дойдем до края мыса и посмотрим – что там.

  Мы устроили долгожданный пикник, но чувство некоторой недоговоренности, повисшей  между нами, мешало мне спокойно есть и пить. Регина, казалось, испытывала то же самое.
Закончив трапезу и обменявшись несколькими незначительными фразами, мы встали и отправились дальше. Девушка шла немного впереди меня и легко, словно танцуя, обходила большие валуны.

Я же, терзаемый совестью, спотыкался на каждом камушке и ругал себя за несдержанность последними словами. Но уже через секунду мне начинало казаться, что Регина сама ждала от меня этого поцелуя и была разочарована, что его так и не случилось.

- По всем статьям выхожу я круглый дурак! – пробормотал я, запнувшись в пятый раз и до смерти напугав маленького юркого крабика.

- Что в жизни, что в иллюзорной реальности – ни черта не понимаю в девушках и не знаю, что им от нас надо. Лучше буду опять под туповатого, но надежного брата косить. Так спокойнее!

Я поднял взгляд и увидел, что девушка уже дошла до крайнего, острого, точно драконий зуб камня. И, забравшись на него, пристально вглядывается в синий горизонт, приложив ладонь козырьком ко лбу. Потом Регина обернулась и нетерпеливо замахала мне рукой. Я увеличил скорость и подбежал к ней. Одним прыжком вскочил на валун и ахнул! Далеко впереди, почти растворившись в туманной дымке, виднелся высокий берег с силуэтами современных домов.

- Петька, ты оказался прав! – радостно воскликнула девушка. – Вот он – наш мир, наша свобода! Осталось только сообразить, как туда попасть.

- Для начала попробуем все на той же яхте, - предложил я. – Но, если честно, мне бы хотелось еще раз предпринять попытку убедить Влада бросить игру в демиурга, и уехать с нами. Все-таки он друг моего детства. Не хотелось бы бросать его наедине с миражами и «бумажными куклами».

- Нельзя мешать человеку сходить с ума, - пожала плечами девушка. - Если твой друг искренне считает, что будет счастлив только в своем выдуманном мире, тебе его не переубедить.

  Она хотела добавить что-то еще, но случайно посмотрела вверх и удивленно воскликнула.

- Смотри-ка! Там, на вершине горы, похоже, находится плато. И на нем стоит какой-то дом. Его тоже этот Влад «придумал»?

- Да ну! Это просто куча камней странной формы - возразил я.

  Но, присмотревшись, увидел, что знойная дымка, действительно, покрывает силуэт довольно большого старинного дома с острой крышей.

- Занятно, но туда мы не полезем! - решительно сказал я.

- А тогда что мы будем делать?

- Вернемся в отель, и я попробую поговорить с Владом. Если он будет упорствовать, мы снова приедем сюда на яхте и вернемся в наш мир без него.

  Мне показалось, что обратная дорога заняла гораздо меньше времени. Хотя, может быть, причина была в том, что я просто был занят размышлениями о странностях судьбы, посмеявшейся над нашим писателем. Я вдруг вспомнил, что накануне всех странных событий, мы с ним пили вино и закусывали … ежевикой! Ночью Владу явился Чернильный человек, а мне – приснилась Регина. А еще мне вспомнилось, что тетя Поля всегда гоняла нас от своего ежевичного куста. Потому  что, во первых, она варила из злополучных ягод варенье, а, во-вторых, шипы на кусте были – мама, не горюй! Не хуже, чем на акации – сантиметров несколько. А еще в том кусте жила старая гадюка, и встреча с ней тоже ничего хорошего не обещала. Однажды мы все-таки ягод наелись. А потом – угнали лодку. И теперь мне кажется, что эти два события как-то связаны между собой. Так же, как и наша «пьянка» и нынешние приключения.

- Всё бывает, – пробормотал я. - Абсолютно все. Просто кое-что - редко и не со всеми. Но это не значит - ни с кем и никогда. Хотя, с другой стороны - есть древняя латинская поговорка «Post  hoc  non ergo propter  hoc».

Что в переводе на русский означает: «После того - не значит вследствие того». Она предостерегает нас от распространенной ошибки - напрямую объяснять то или иное явление теми обстоятельствами, которые ему предшествовали.

- Ты что-то сказал?

  Я смутился.

- Так, мысли вслух. На тему влияния ягод на творческую личность. Вон даже я с пары ежевичин начал думать о тебе совершенно не по-братски. Прости!

- Не бери в голову! С нашими «отношениями» мы дома разберемся – то есть, в Питере.

  Тут из меня непроизвольно выскочило:

- Я тебя поцелую. Потом – если захочешь!

  Регина рассмеялась и погрозила мне пальцем.

- Страшный ты человек, Пьеро! У тебя на все случаи жизни реплики есть!

  Я покачал головой.

- Лучше бы – решения. А то застрянем в этом раю на веки вечные…

- Для изгнания из рая следовало бы отведать яблочка, – вздохнула девушка. – Но на юге – только персики и виноград. Да и тот пока условно съедобный.

- И владельца этого сказочного местечка – тоже не наблюдается, – поспешно сказал я.

- Ты имеешь в виду своего приятеля?

- Не знаю, – вздохнул я. – Может быть, тут водится какой-нибудь сумасшедший бог?

  Мы вернулись в отель. Регина ушла в номер, а я отправился вылавливать Влада. Он нашелся в баре, уже весьма «подогретый». И разговора у нас не получилось.

- Чем ты недоволен? – орал он. – У тебя все есть! Даже твоя ненормальная подружка!

- Мне скучно – возразил я.

- Тогда сходи – обвенчайся! До конца дней себе развлечение устроишь! Зачем  и куда тебе возвращаться? В свой дождливый Питер? В театр – где тебе копейки платят?! Или – без «разборок» с чудовищами ты, как без пряника?

  Я пожал плечами, но не стал напоминать Владу, что монстры интересовались не мной.

- Я бы хотел вернуться в творчество. Уж кто, как не ты, должен бы знать его свойства. Кстати, ты не задумывался над тем - кем должен быть тот, кто пишет в наши странные времена? В любые времена... Константой. Опорой.

Древом, прорастающим из иного мира в этот. Дверью. Домом. Иначе просто нет смысла писать. Эту землю разделили ножом, как яблоко. И части этого яблока спорят кто из них вкуснее... Но нас нарезают только для того, чтобы съесть. Творец не может быть голосом одной из воюющих сторон. Мы - всегда одиночки. Можно проповедовать только одну любовь - и эта любовь держит в руке целое яблоко. Наша жизнь коротка. Человеческие существа – мотыльки, летящие на свет настольной лампы неизвестного нам бога.  

Или – чародея, сидящего за круглым столом в старом саду, полном яблок...

Мы должны быть аккуратны друг с другом - пыльца на крыльях конечна.

Мы вовсе не такие, какими хотят нас представить те, кто держит в руках нож.  Об этом нужно помнить всем, пишущим - всегда, ночью и днём...  И не играть в чужие игры... Это может стоить жизни другим бабочкам…

- Тоже мне – мотылек выискался! – буркнул Влад. – Что там у тебя за творчество? В третьем акте говорить «кушать подано»?! Ступай к своей красотке, Эдмунд Кин недоделанный! Поскучайте там вместе! А мне мозг не выноси!