- Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Хелена у Фунтика, совсем забыв, что пару минут назад собиралась придушить легкомысленного карлика. Фунтик охотно кивнул.

- Я, конечно, не уверен, о, моя суровая госпожа. Но сдается мне, что наш не в меру осторожный собрат нашел таки себе упомянутого «живца».

- И как, интересно, он собирается провернуть затею с поимкой бандитов и спасением господина Редмонда? – воскликнула девушка.

  Карлик пожал плечами.

- Давайте немного подождем, отважная воительница. Смотрите, наш гений стратегии и тактики уже вступил в разговор с молодым купцом.

  Действительно, Седрик  ловко проскочил между двумя экипажами и теперь раскланивался перед Додиком.

- Ах, какая приятная встреча! Надеюсь, вы меня помните, господин Зильберштейн?

  Утонченный  сын госпожи Цецилии сначала недоуменно воззрился на музыканта, но уже через мгновение расплылся в радостной улыбке.

- И как я себе удивился! Это ви, благородный юноша, любезно устроили мне тот памятный поединок? Таки я вас помню! Жаль, шо мы встречаемся при таких печальных обстоятельствах. А во всем виноват вот этот шлимазл, мой возница. Вечно он – шо не сломает, то уронит.

- Вы только не беспокойтесь, господин Зильберштейн! – преувеличенно ласково отозвался Седрик. – Сейчас я постараюсь все уладить.

  Как ни странно, менестрелю это удалось Он похлопал по мордам лошадок, кинул обоим кучерам по монетке «на табачок», и те как-то успокоились сами. Под ворчание  вельможи  и оханья Додика  возницы не без помощи менестреля расцепили, наконец-то, несчастные кареты. Вельможа пробурчал что-то вместо «спасибо», и его экипаж помчался дальше.
Юный Зильберштейн, напротив, остался. Он принялся прижимать руку к сердцу, витиевато выражаться и одновременно жаловаться на капризную судьбу. Из его стенаний Седрик понял, что мадам Цецилия отправила сына в столицу, дабы открыть здесь пару лавок и заодно хоть немного  приучить сына к купеческому делу. Сама же она намеревалась прибыть в Примаверу ближе к ночи и остановиться, как всегда  и делала, в самой дорогой и роскошной гостинице города. Мать и сын должны были встретиться там  утром следующего дня.
На этом месте Додик горестно вздохнул, поведав менестрелю, что приезжает в столицу третий раз в жизни, но так до сих пор и не вкусил всех ее соблазнов.
Седрик понял, что первый пункт плана спасения рыцаря, пора воплощать в жизнь. Он снисходительно улыбнулся и хлопнул юношу по плечу:
- Мой дорогой друг, да ведь вы обратились по адресу! Позвольте, я стану вашим проводником по самым райским местечкам этого городишки. Причем обещаю, что там вас встретит мавританский рай – с бьющими вином фонтанами и юными гуриями!
В глазах купеческого сына, как сказал бы Фунтик, «вспыхнули огни нереализованных гормонов».

- Постой, постой, я что-то не поняла!

  Хелена выслушала сбивчивый рассказ менестреля, развела руками и устало потерла виски.

- Ты потащишь Додика в какой-то, одному тебе известный,  кабак, чтобы навести на его след возможных грабителей?

- Не в какой-то кабак, а в самый дорогой и роскошный, - терпеливо пояснил Седрик. – «Красный бык» - знаменитое на всю Примаверу заведение, где пьет и гуляет «золотая молодежь». Уроды из банды Ночных Демонов тоже постоянно собираются там.

- Откуда вдруг такие сведения, о хитрейший из музыкантов? – недоверчиво прищурился Фунтик. – По моему скромному разумению,  вас в это злачное место не должны пускать дальше порога.

  Менестрель горько усмехнулся.

- Вы забываете про моего богатенького братца.  Учась в университете, он с науками  не дружил. Зато быстренько свел знакомство с такими же пресыщенными и развращенными юнцами. И хотя дворянином брательник мой не был, его все же приняли в эту поганую шайку. Как видно, за то, что он ссужал денежками своих отпетых дружков.

- Так, значит, твой сводный брат участвовал во всех этих мерзостях? – возмутилась девушка. – Нападал ночами на беззащитных прохожих, грабил бедных горожан?!

  Седрик хмуро кивнул и поморщился.

- Он не только все это делал, но и частенько, по пьяни,  хвастался передо мной своими «подвигами». Пару раз даже приводил меня в то самое заведение, в качестве личного подавальщика блюд. Вот откуда мне известны нравы столичной молодежи!

- Да уж, нравы отвратные, что и говорить, - печально согласился карлик. – Вашему братцу с его компанией не помешала бы хорошая порция исправительных работ  в местных каменоломнях. Ну, или на урановых рудниках, как  у нас, на Тау Кита. Впрочем, зачем мечтать о несбыточном? Мой отважный музыкальный друг, правильно ли я понял, что вы ходите прийти в тот притон с Додиком и выдать себя за его слугу?

  Менестрель гордо задрал нос.

- Бери выше, приятель! Уж если рисковать, так по-крупному. Помнится, я как-то упоминал, что мы с братцем весьма схожи физиономиями. Так вот – я одолжу у нашего Зильберштейна пару дорогих тряпок и притащусь в кабак под видом собственного родственника. Так мне легче будет намекнуть «демонам», что этой ночью их будет ждать неплохая добыча.

- По-моему, это как-то нехорошо по отношению к Додику, - покачала головой Хелена. – Мы поневоле подвергаем жизнь ни в чем неповинного юноши огромному риску!

- А другого варианта нет! – отрезал Седрик. – Я постараюсь устроить все так, чтобы юный купец не пострадал. Но для этого мне понадобится помощь Фунтика.

  Карлик вскочил с места, его огромные зеленые глаза ярко сверкнули.

- Я готов! – тонким голосом воскликнул он. – Всегда мечтал проявить безмерное мужество в опасностях, терпение в невзгодах, стойкость во всех несчастьях… Вот только батарейки в 3D проекторе сели окончательно. Но я и без них готов сражаться, как лев, защищая слабых и обездоленных!

- Будь добр, помолчи минутку! – прервал его музыкант. – Как раз тебе ни с кем сражаться не придется. От тебя мне потребуется лишь одно.

- И что же? – разочарованно протянул Фунтик.

- Вовремя найти госпожу Цецилию. Сыночек сообщил, что маменька обычно останавливается во «Льве и Короне» - самой дорогой гостинице столицы. По счастью, это не так далеко от «Красного Быка». В общем, как только часы на башне дворца пробьют полночь, ты должен оседлать нашего гнедого и скакать во весь опор к месту обитания матушки Додика. А там уже – ломиться в гостиницу, орать, будить постояльцев. Запомни, твоя задача – не умолкая, голосить, что на юного Зильберштейна напали разбойники! Думаю, что как только эта весть дойдет до ушей госпожи Цецилии, она мигом поднимет на ноги всю городскую стражу, да и сама кинется спасать сыночка, что твоя валькирия!

- Да уж! – нервно рассмеялась дочь кузнеца. – Вооруженный отряд стражников с мамой Додика во главе! Не хотела бы я оказаться на месте несчастных «демонов».

  Она резко прервала смех и тревожно посмотрела на менестреля.

- А ведь ты тоже подвергаешь себя опасности. Причем – немалой! Вдруг кто-то из бандитов поймет, что перед ним не сын купца, а его слуга? Или Фунтик заблудится на ночных улицах и не приведет вовремя мамашу с подмогой? Что вы с Додиком будете делать, оказавшись в темном переулке лицом к лицу с бандой негодяев?!

  Девушка немного помолчала и добавила совсем тихо:

- Я боюсь за тебя, Седрик.

  Музыкант удивленно посмотрел на нее и широко улыбнулся:

- Ты беспокоишься о моей шкуре? Черт побери, приятно слышать! Да, я понимаю, что план висит на волоске, но надо же как-то прищучить  обнаглевших аристократов. Думаю, что когда стражники скрутят их, наши «демоны» мигом запоют другую песенку и начнут сдавать друг друга , каясь во всех грехах. Тут-то и выяснится, что Редмонд вовсе никакой не главарь банды, а напротив, герой и защитник!

  Хелена встала и подошла к менестрелю. Заглянула ему в глаза, чуть поколебавшись, положила руку на плечо.

- А ты зря называл себя трусом, - тихо сказала она. – Да и я была не права, когда ругала тебя разными словами.

  Музыкант растерянно смотрел на нее. На мгновение  он открыл рот, чтобы отмочить очередную фривольную шутку, но почему-то промолчал.

- Пусть все скорее закончится, и сэр Редмонд будет оправдан, – шепотом произнесла девушка. – Пожалуйста, постарайся, чтобы Додик не пострадал. Да и себя побереги тоже.  На удачу!

  И с этими словами Хелена крепко обняла Седрика и поцеловала его. Менестрель сначала опешил, застыв столбом, а потом осторожно обнял ее в ответ.

- Какое приятное начало приключения! – пропел он. – А можно повторить это славное пожелание? Причем не один раз! Ну же, детка, не стесняйся. Я хоть и не рыцарь, но такой способ поднятия боевого духа мне чертовски по душе!

  Однако, дочь кузнеца ловко выбралась из его объятий.

- Посмотрим, чем закончится твой подвиг, - усмехнулась она. – И достоин ли будет герой  - награды.

- Ах, любовь – волнует кровь! – завздыхал карлик.

- Дорогие друзья, высокие чувства – это, конечно, прекрасно, но обратите же свое драгоценное внимание и на меня! Мне просто необходимы четкие инструкции по розыску гостиницы упомянутой  мамаши. Желательно с подробной схемой улиц, чтобы знать – куда идти и где сворачивать.

- Схему-то я тебе начерчу, - согласился менестрель, продолжая бросать пламенные взгляды на Хелену. – Но помни – наше спасение зависит от быстроты коня и твоей сообразительности!

  Фунтик выпрямился во весь свой невеликий рост и прижал руку к груди.

- Я вас не подведу! – клятвенно пообещал он.

  Одежду менестрель раздобыл довольно быстро, а потом наклонился над лютней, пытаясь решить брать ли верную подругу с собой на опасное дело или нет?

- Да зачем тебе тащиться в притон с этой бренчалкой? – удивилась Хелена. – Еще выдашь себя чем-нибудь. Ты же сам говорил, что твой братец играть на ней не умеет от слова «совсем».

  Седрик неохотно кивнул.

- Так-то оно так, но я другой стороны я уже придумал, как моя девочка поможет мне завоевать доверие этой шайки. Да и не могу я оставить ее одну! Все время буду думать, как она и что с ней. А вдруг, пока мы восстанавливаем справедливость, ты случайно уронишь на нее свою кошмарную котомку с молотком и клещами?

  Дочь кузнеца в ответ на это только страдальчески закатила глаза и махнула рукой. Мол, все артисты немного ненормальные, а спорить с больными – себе дороже. Музыкант привычно закрепил лютню на спине и прикрыл ее дорогим плащом.

  Одинокий фонарь освещал тяжелую дубовую дверь и вывеску со стершейся позолотой. Там, грозно раздувая ноздри и опустив рога, мчался куда-то огромный красный бык.

- А ви таки уверены, шо нам сюда? – робко поинтересовался Додик.

  Седрик одернул бархатный камзол, взятый взаймы у юного купца, поправил щегольскую шляпу с пером и снисходительно улыбнулся.

- Мой дорогой господин Зильберштейн, уверяю вас, внутри там гораздо приятнее, чем снаружи. Вас ждут ворота рая, а вы - медлите на пороге.

- Таки поверю на слово, - неуверенно согласился Додик и поправил на поясе длинный кинжал в украшенных серебром ножнах.

  Перед началом похода по злачным местам несостоявшийся рыцарь выразил желание вооружиться, и менестрель решил не препятствовать очередной блажи богатого «клиента». Хоть и не понимал, что он в случае драки станет делать со своей железкой. Кинжал, как и все вооружение Додика, был дорогим, жутко старинным и намертво приржавевшим к ножнам.
Искатели развлечений, точнее приключений на свою голову, вошли в знаменитый кабак. Седрик привычным взглядом пробежался по горстке посетителей, пытаясь найти знакомые лица. А юный Зильберштейн остолбенело встал на пороге, растерянно моргая и пытаясь осознать увиденное.
Когда-то давно первый хозяин «Красного Быка» решил устроить внутреннюю отделку заведения в мавританском стиле. С тех пор здесь ничего не изменилось. Вместо привычных деревянных столов и грубо сколоченных стульев посетителей встречали мягкие диваны и узорные ковры с густым ворсом. Дорогие ткани затягивали стены. Драпировки, свисавшие с потолочных балок, образовывали укромные уголки специально для посетителей, желающих уединения.
Впрочем, бедного юношу поразила не роскошь обстановки, а скорее вид подавальщиц. Которые были одеты, или вернее, полураздеты, в полном соответствии с причудливой мавританской модой.
Мимо Додика, едва не задев его смуглой точеной коленкой, пронеслась с полным подносом девица в чем-то блестящем и полупрозрачном. Стеснительный сын госпожи Цецилии сглотнул слюну и посмотрел ей вслед восторженно заблестевшими глазами.

- Мальчик готов! – отметил про себя Седрик и небрежно щелкнул пальцами, подзывая хозяина заведения.

  Бородатый тип в тюрбане нарисовался немедленно. Восточный головной убор совершенно не гармонировал с его курносым носом и рыжей щетиной. Впрочем, разбойничье лицо кабатчика в эту минуту выражало всяческую готовность услужить.

- Что угодно почтенным господам? – умильным голосом поинтересовался он. – Вина, яств, трубок со свежим мавританским зельем, хорошеньких девочек?

Додик слегка покачнулся от перечня соблазнов.

- Всего и сразу! – коротко бросил менестрель. – Накройте нам в отдельном кабинете. Еды и вина – сейчас, красоток – можно чуть позже.

  Хозяин поклонился и исчез в недрах заведения.
Седрик потащил своего спутника в угол, дернул за шнур, и упавшее вниз шелковое полотно скрыло их от чужих любопытных глаз. Правда, в ту же минуту оно распахнулось. Стайка полуобнаженных девиц, хихикая, впорхнула в «кабинет» и принялась расставлять на низеньком столике графины с вином и тарелки с фруктами, огромными ломтями жареного мяса и прочим угощением.

- Ой-вэй, я таки в раю!

  Додик повалился на мягкие подушки и закатил глаза.

- Маменька всегда говорила мине: «Сыночка, проси у бога, чего не хватает, а если все есть – таки проси прощения». Кажется, завтра  придется это делать. Но сегодня мине так хорошо-о!