- Осторожнее  несите!

- Господи, Мариэта, да как же тебе досталось, сестренка!

- Кладите сюда.

- Бинты! Целительный бальзам - где?

Сильные, добрые рук подхватывают меня и  куда-то несут. Что-то мягкое и прохладное касается  израненной руки, и страшная боль стихает. Я проваливаюсь в сон.

- Тише, тише, она еще спит…

   Мягкий солнечный свет и знакомые голоса.
Я медленно открываю глаза и вижу склонившихся надо мной друзей.

- Победа? – чуть слышно спросила я.

- Да! – выдохнул общий хор.

- Ура! – я подскочила на кровати, разбрасывая простыни.

   Элиза только ахнула:

- Осторожнее, Мариэтта! Рана может открыться.

- Ерунда! Я же Оборотница! На мне все заживает, как на собаке, то есть как на Птице. Ну, рассказывайте скорей, что у вас там еще произошло, пока я была в отключке.

   Стефан только махнул рукой

- От Черного Мага осталась только горстка пепла. Остатки королевской гвардии дружно начали сдаваться в плен. И скоро время владычества проклятого тирана забудется, как страшный сон. Отныне Вестия свободна, сестренка!

- Друзья мои, я так рада!
 Я соскочила с кровати. И натолкнулась на печальный, полный слез взгляд Люции.
-  А почему ты плачешь, подружка?  

 Люция не ответила мне. Закрыла лицо руками, плечи ее мелко задрожали. Патрик обнял девушку, прижал к себе.

- Что случилось? – холодея от страшного предчувствия, тихо спросила я.

   А сама уже торопливо обводила глазами всех, собравшихся в комнате. Патрик, Люция, Артур, Элиза, Стефан…

- Где Франческо?!

- Идем, сестренка, - глухо ответил Стефан. – Надеюсь, ты успеешь. Мы, конечно, послали за лекарем, но…

   Я не шла. Я, задыхаясь, бежала по коридору дворца, придерживая перевязанную руку. Франческо, Франческо, друг мой, да как же такое вышло?! Ты спас меня, а сам…

- Сюда, сестренка. Успели, хвала Небу!

   Я упала на колени рядом с кроватью.
Рыжие волосы Франческо разметались по подушке, а лицо было белее простыни. В золотисто-ореховых глазах застыла боль. Он с трудом разлепил запекшиеся губы, попытался улыбнуться:

- Сцена последняя. Монолог шута. Пятый акт пьесы.

- Тише, тише, не говори ничего, - я глотала слезы. - Франческо, побереги силы!

- Это был хороший спектакль, Мариэтта! Красивая  сказка о любви Шута к Крылатой девушке. В ней было все: нежность, боль, смех, музыка... А теперь моя пьеса подходит к концу.

- Франческо…

- Не перебивай артиста, когда он играет роль!.. Я всегда любил тебя, Мариэтта. Любил растрепанную деревенскую девочку. Любил прекрасную Принцессу из замка Тэнтинель. И Птицу с израненной душой. Ее я любил сильнее всех.

   Я молча уткнулась лицом в холодную ткань простыни. Горло сдавили рыдания.

- Скоро закроется занавес. Но ведь ты будешь помнить эту пьесу, Мариэтта? Как ты пела тогда: «И забытая возле камина шутовская твоя треуголка»…  Ты, пожалуйста, вспоминай обо мне.

- Нет! – яростный отчаянный крик боли все-таки вырвался у меня из груди. – Нет, ты не смеешь умирать! Слышишь, рыжий шут, ты должен жить!  Франческо, не уходи, не бросай меня, умоляю! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ФРАНЧЕСКО!

   Я продолжала кричать эти слова, когда в комнату зашел лекарь в белой мантии  и, повинуясь его резкому жесту , Стефан бережно, но решительно уводил меня прочь.
Я шептала эти слова в коридоре, где друзья с состраданием смотрели на меня и ничем не могли помочь

- Я люблю тебя, Франческо. Умоляю, не покидай меня…
Я, в бессилии,   привалилась лбом к оконному стеклу.

   Кто-то осторожно тронул меня за плечо. Я повернулась.
Маленький лекарь стоял передо мной и сочувственно качал головой.

- Ах, девушка, ну, что же вы так убиваетесь? Ну, разве можно так сердце себе рвать? Ну, понимаю, сам был  молод, сам бывал влюблен …

   Я, ничего не понимая, молча смотрела на старичка-лекаря. А он продолжал, как ни в чем не бывало:

- Раны, конечно, очень тяжелые, но не смертельные. Отлежится ваш герой, подлечится  и через пару месяцев опять будет плясать на  канате.

   Все еще не веря своим ушам, я тихо спросила:

- Так он будет жить?

- Ну, конечно, будет.

- Ах, он, гад такой!

   Я фурией влетела в комнату:

- Обманщик! Шут гороховый! Что ты  мне наговорил, паяц?! Умирающего изобразил?!

- Да ты, что? Да я, правда, сам думал, что уже… все.

   Но я ничего не слушала.

- Прикинулся умирающим! Фигляр дешевый! Чучело рыжее! Что я из-за тебя пережила!!! Ненавижу тебя, ненавижу!..  Франческо,  любимый мой!

   Потом мы вместе с друзьями пировали, пили за здоровье Франческо, плакали и смеялись, вспоминая все, что нам довелось пережить.
В разгар праздника мэтр Доминиус неожиданно встал:

- Друзья мои! У меня для вас прекрасная новость. Поскольку  проклятый тиран не оставил потомков, а единственным близким родственником покойного Анри Восьмого был почтеннейший герцог,  отец  ее светлости Мариэтты, короче говоря… нашим королем будет Стефан!

- Это что же - чуть слышно спросила я. - Я теперь что – принцесса?!..
Какой ужас !

   Я стояла в парадной зале,  задумчиво разглядывая  себя в зеркале.

Белое кружевное платье, расшитое золотыми нитями. Серебряные туфельки. На расчесанных и уложенных в локоны каштановых волосах мерцает маленькая алмазная корона…
Тьфу, до чего ж противно!

  Корсет давит грудь так, что не вздохнуть. Туфли жмут. Корона норовит все время съехать  набок. А Стефан опять куда-то  пропал.

С тех пор, как Стефан был официально коронован, я брата почти  не видела. Нам него свалилась куча  неотложных государственных дел. И ему пришлось в спешном порядке собирать новый кабинет министров, состоящий из соратников- повстанцев .Освобождать из тюрем и возвращать из ссылки всех невинно осужденных.  Вновь заключать мирные договоры  с Элсентией, Изумрудными Островами и другими странами. Создавать новые законы и обсуждать их со своими министрами.
Кстати, Патрик быть министром отказался наотрез. Сказал, что останется верным другом Стефану, но, по его убеждениям, творческому человеку во власти делать нечего.
Скоро Патрик и Люция уедут в свадебное путешествие. Да и Франческо говорил, что  и его Балаганчик вот-вот начнет новую гастроль.
 Я вздохнула. Все куда-то едут. Одна я тут сижу, во дворце, всеми забытая, заброшенная.
Ну, не так все плохо, конечно. Все-таки я – героиня Вестии. Говорят,  братец хочет повесить мой портрет  в парадном зале.
 Я видела  картину. Со мной эта нереальная красотка с лебедиными, почему-то, крыльями не имеет ничего общего.
 А еще я  - принцесса!  И теперь вся моя жизнь – балы, приемы послов, торжественные выезды,  пышные пиры… Тоска зеленая!
 Самое обидное, что я почти не виделась с Франческо  после его выздоровления. Меня закрутила дворцовая жизнь, а циркач вернулся к своим. Стефан подписал указ, дарующий всяческие привилегии  бродячим артистам и вообще людям искусства. Указ, кстати, объявляла я, стоя на украшенном розами балконе дворца над площадью.
Все это хорошо, конечно, но мне надо так много сказать Франческо. А вот пойду и скажу прямо сейчас!
Тьфу! Принцессы же не могут  просто так выйти из дворца. Надо закладывать карету, объявлять повсеместно о выезде… Кто придумал эти идиотские правила?!
Я позвонила в колокольчик, вызывая слугу:

- Вели заложить карету. Мы едем на ярмарочную площадь!

- Э-э-э, простите, ваше высочество… Вы, должно быть, хотите посмотреть представление? Но ведь артисты уехали.

   Сердце  глухо стукнуло.

- Когда уехали? Надолго?

- Позавчера. А как надолго – не сказали.

Я молча повернулась и пошла по дворцовому коридору. Потом побежала.

- Как это – уехали? Почему Франческо ничего мне не сказал? Он обижен на меня? Или считает, что принцесса – не пара рыжему шуту?  Но ведь я теперь, и в самом деле,  сестра короля…Брат  говорил мне, что у королевы Элсентии есть сын, вроде бы, умный и добрый юноша.
Да что ж такое?! Опять мной пытаются вертеть, как куклой?

   Я неслась по коридору, не разбирая куда бегу. Корона упала и, звеня, куда-то покатилась. Хрустнул каблук. К черту туфли!

   Франческо, мы столько с тобой пережили вместе. Как можно это зачеркнуть?! Ради какого-то дурацкого титула! Почему ты уехал? Я ведь так и не сказала толком, что люблю тебя…
 Бежать, бежать из дворца! Из этой золоченой клетки!

   И чуть не наткнулась на Стефана.

- Мариэтта…

- Да я знаю, знаю, что ты скажешь, братец! Что я теперь – наследница престола, и моя жизнь принадлежит не только мне, но и всему государству. Что пора бы уже остепениться, и начать вести себя так, как подобает сестре короля.  Что  главное для монархов – блюсти интересы государства, укрепляя отношения с соседними державами, а у королевы Элсентии  как раз есть сын, подходящего возраста. Что…

   Стефан только вздохнул и посторонился.

- Лети, сестренка! Будь счастлива!

   Вихрь пронесся по дворцовому залу. Задрожали хрустальные подвески в люстре, зазвенело оконное стекло.

Большая красивая птица стремительно неслась над дорогой, нагоняя пестрый фургончик.
Опуститься вниз, заложив стремительный вираж! Ветром растрепать  рыжие пряди!
И рухнуть, задыхаясь от счастья, в подставленные  родные руки.

- Мариэтта! Как ты здесь оказалась?

- Ты же сам сказал, что я найду тебя даже на краю света!

   Ветер взметнул зеленые луговые травы. Они качнулись волной и ласково легли у ног высокого рыжеволосого парня в пестром трико акробата и  босоногой девушки в белоснежном кружевном платье.

- Смотри, Франческо, я сегодня в белом, как невеста.

- Ты и есть моя, невеста, Мариэтта. Моя крылатая невеста.

   Мы беремся за руки и, как в детстве, бежим по шелковистому ковру спелой зелени. А потом скользим и падаем, и душистые травы укрывают нас от всего мира.

И останавливается время. И нет больше ничего кроме этих, искрящихся любовью золотистых глаз. И жарких губ. И рук, сильных и нежных, в которых то вспыхиваешь свечкой, то таешь от счастья.  А сердце бьется, как крылья птицы. И ветер сплетает огненные и темные пряди…

- Я люблю тебя, Франческо.

- Я люблю тебя, моя Птица.