- Сударь, вы… умеете колдовать?

- Э-э-э… нет, просто лечу наложением рук ...

  Он поспешно отвернулся, не желая, чтобы девушка заметила охватившее его смятение.

- Вот только обвинения в чародействе мне не хватало! – почти в отчаянии подумал он. – И встречи со священной инквизицией. Или – стоп!

В Англии, по-моему, этой заразы все-таки не было. Как-никак протестантская страна, а не католическая. Ну, хоть какой-то положительный момент!

  Но Глэдис, по счастью, и не думала пугаться или обвинять Симона в пособничеству нечистому. Выпрямившись и сделав несколько осторожных, но твердых шагов, девушка обернулась к нему все ыс тем же восхищением во взгляде:

- Неужели распахнулись полые холмы Гластонбери, и в мир вернулся один из ушедших туда Светлых Рыцарей Камелота? – тихо сказала она. – Или это Господь послал на землю своего ангела, чтоб спасти всех сирых и обиженных?

  Симон тут же отрицательно затряс головой. Но девушка продолжала:

- Я не знаю, кто вы на самом деле, мистер Саймон. Однако, помочь вам и вашим детям – отныне мой долг перед Небом! Итак, идемте скорей. Путь предстоит неблизкий.

- Идти вдоль прибрежных холмов  до Карнарвона тяжело и долго, - поясняла на ходу Глэдис. - Дорогу чинят лишь по особому приказу перед приездом первого министра или Лорда-Протектора. Поэтому мы спустимся к берегу, и там я постараюсь найти мужа тетушки. У него своя небольшая лодочка, и он исправно рыбачит в это время на мелководье.

  Исцеленная девушка уверенно шагала впереди, показывая дорогу.
Луга и заброшенные поля сменились каменистыми пустошами. То тут, то там на пути встречались серые валуны, покрытые желтой пеной лишайника. Между ними синими огоньками вспыхивали цветы камнеломки. Воздух стал более влажным, усиливающиеся порывы ветра доносили  запах морской соли и гниющих водорослей.
 Том и Бэкки шли рядом с Симоном. Обращаться в присутствии девушки, пусть и относящейся к ним с дружеским участием, Волчата не решались.

- Послушай,  где это ты научилась так по-английски базарить? – спросил Бэкки Симон, прерывая недолгое молчание.

 Девочка удивленно пожала плечами.

- В смысле – научилась? Волки со времен сотворения мира обладали этим умением.

- Говорить с каждым человеком на его языке? – удивился юноша.

- Ну, да. Я, правда,  и сама не знаю, как это у нас получается. Наверно, сказывается способность частично читать мысли людей.

- Есть многое на свете, друг Горацио… - озадаченно пробормотал Симон.

  И покосился на внезапно притихшего Тома. Мальчишка шел непривычно хмурый, опустив голову и не глядя по сторонам.

- Эй, что с тобой? – легонько встряхнул Волчонка за плечо юноша. - Загрустил о доме? Держись, братец, мне тоже сейчас нелегко. Давай надеяться на лучшее! Что друзья в Питере догадаются, что мы провалились в другое время. Или, что ваш окаянный шторм утихнет, а мой хроноскаф заработает. Тогда мы все вернемся домой.

- Да я и так надеюсь! – пробурчал Том. - Просто я сейчас о другом думал. Неужели в каждом пространстве нашей огромной Вселенной творится такая вот фигня? Люди без конца воюют, убивают друг друга из-за куска золота или клочка земли…

  Мальчик замолчал. Симон по-братски приобнял загрустившего Волчонка.

- Наверняка, в мире есть что-то лучше вражды, - неуверенно начал он.

- Например, персики! – хихикнув, влезла в разговор Бэкки.

 - Персики лучше вражды!

  Мальчишка только рукой на нее махнул, но не выдержал и все же  улыбнулся.

- Вот ведь странное дело! Столько лет люди бьются, ищут смысл жизни, а надо просто радоваться, и все. Может, все беды от того, что взрослые слишком серьезны?

- Один мудрый барон тоже так считал - усмехнувшись, заметил Симон.

- Ага. Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен. Мама нам про него рассказывала, а Томас спектакль поставил. Но я сейчас о другом. Вот, если бы в мире нашлась волшебная палочка. Взмахнешь ею – вжух – и все злодеи исчезли с лица земли!

- Так ведь не разберешь иногда – кто герой, а кто злодей, - перестав смеяться, серьезно заметила Бэкки. - Иногда честный человек вынужден приврать, чтоб кого-то спасти. А у плохого человека всегда есть шанс исправиться.

- Это ты про того чокнутого ученого вспомнила что ли? – хмыкнул Том. - Представляешь, Симон, был в нашем мире один гениальный изобретатель. Лестер Маршаль его звали. Гений, а совсем дурак! Изобрел особые лучи, подавляющие волю людей. И решил, что так установит во всем мире порядок и процветание. Ну, не идиот ли?

- Еще бы! - мрачно кивнул Симон. - Прямо идейный террорист какой-то. «Железной рукой приведем человечество к счастью»!

- Вот-вот! Но мы с друзьями вовремя подвернулись этому типу на пути, и все закончилось хорошо.

- А ненормальный ученый потом долго каялся! - беспечно рассмеялась Бэкки. – И какой отсюда следует вывод? Никогда не вешай нос и верь в победу – я так считаю.

- А все-таки есть негодяи, которых не исправишь, - упрямо сказал Том. – И я считаю, что лучше бы им и на свет не появляться!

  Тропинка петляла между круглых и серых, словно спины овец, валунов.

Волчата наперебой рассказывали Симону о своих давних приключениях.

А юноша слушал и с интересом кивал. Но, где-то в глубине сознания гвоздем засели слова Тома насчет мерзавцев, которым не место на этом свете!

Извилистая тропинка привела Симона и ребят на край обрыва, а потом начала плавно спускаться вниз. Плеск волн о скалы и крики чаек были слышны теперь совсем близко.
Глэдис, придерживая юбку, перешагнула через большой камень, лежавший поперек дороги, чуть покачнулась, и Симон снова придержал ее за локоть. Девушка ответила ему смущенной и благодарной улыбкой.
 Вскоре все четверо оказались на каменистом берегу. Темные волны Ирландского моря с ревом набрасывались на скалы, и в воздухе серебристым туманом стояла мокрая взвесь. Солнечные лучи зажигали в ней десятки маленьких радуг.

- Пожалуйста, подождите меня здесь, - остановившись, сказала Глэдис.

- Муж тетушки Дженет обычно рыбачит за той скалой. Он очень ворчлив, но в глубине души – большой добряк. Я найду его и постараюсь убедить помочь вам.

  Девушка собралась уйти, но вдруг повернулась и с сомнением окинула взглядом фигуры юноши и ребят. До Симона вдруг дошло, что выглядят они в глазах жительницы семнадцатого века более, чем странно.  В  джинсах, кроссовках и клетчатых ковбойках! Даже Бекки, не нашедшая подходящей одежды в доме Симона и потому оставшаяся в своих коротких брюках и вышитой жилетке, в образ скромной девочки этой эпохи не вписывалась совершенно.

- Не сердитесь, мистер Саймон, но одеты вы и ваши дети как-то странно, - неуверенно произнесла Глэдис. - Я понимаю, вы, должно быть, долго странствовали и прибыли сюда из какого-то далекого края. Но в Карнарвоне стража вас может задержать вас, приняв за иностранных шпионов.

- Еще чего не хватало! – с чувством произнес Том, толкнув Симона под локоть.- Мы от этих стражников и в другом-то мире еле-еле спаслись!

- Что же делать?

  Глэдис на секунду задумалась, прикусив губу, а потом радостно улыбнулась.

- Отдайте-ка мне мою котомку, мистер Саймон.

  Симон снял с плеча мешок, который нес все это время, чтобы девушке было легче идти. Глэдис покопалась в нем и вынула три выцветших, но вполне крепких, а главное длинных и широких плаща.

- Наденьте их поскорее! Тогда никто не будет бросать на вас лишних взглядов.

  Юноша и Волчата охотно повиновались. Девушка ободрительно кивнула и скрылась за выступом большой скалы.

- И что теперь? – задумчиво поинтересовался Том.

  Симон пожал плечами.

- Пока что все складывается неплохо. По крайней мере, ночевать мы будем в гостинице, а не под открытым небом. Если тетушка Глэдис расщедрится, то даже что-то перекусим.

- Хорошо бы! – жалобно сказала Бэкки. - А то у меня такое чувство, что триста лет во рту маковой росинки не было.

  Симон сочувственно погладил девочку по растрепавшимся косичкам.

- Ничего. Скоро присядем за стол в тепле, выпьем чаю.  А все тайны бытия, риторические вопросы, тягостные мысли и нерешенные дела пусть молча подождут нас с той стороны двери.

  Совсем рядом послышался громкий плеск весел. Небольшая шустрая лодочка быстро приближалась к ребятам. Глэдис махала им рукой с кормы, а высокий  худой мужчина с развевающимися по ветру седыми волосами с силой налегал на весла.

- Значит, это и есть твои спасители? - буркнул он, вытащив лодку на берег.

  Девушка утвердительно кивнула.

- Хм! А выглядят, как обычные бродяги. Хотя в наши дни каждый второй теперь - бродяга или нищий.

  Он сердито повернулся к Глэдис.

- Ваш хваленый защитник бедняков, этот Уистэнли, давно мается в Тауэре и ждет приговора Лорда-Протектора.  О, Англия! Где твоя свобода? Где доблестные мужи прошлых лет, бесстрашно свергавшие трон тирана?!

- Дядюшка, что вы говорите! – не на шутку испугалась девушка. - Господь заповедовал нам, что зло нельзя победить злом. Мистер Уистэнли, да помогут ему Небеса, всегда был против меча и насилия…

- Ну, да!  А теперь меч и насилие шагнули прямо к порогу вашей убогой хижины и вырвали из ваших рук лопату…  Эх, да что там говорить! Ладно, молодой мистер Саймон, или как вас там, садитесь в лодку и велите своим юным родственникам вести себя тихо. Моя посудина давно плачет о починке, так что не стоит доламывать ее посреди бухты.

  Симон, Волчата и Глэдис с трудом разместились в утлой лодчонке. Мужчина снова взялся за весла, не переставая ворчать.

- Дядюшка Робин, а как себя чувствует моя матушка? – тихо поинтересовалась Глэдис, когда лодка обогнула мыс.

- Вроде полегче ей стало, - чуть мягче произнес лодочник. - Дженет все утро от нее не отходила. А, вообще-то, плохи наши дела, девочка. Налоги подняли так, что впору хоть гостиницу продавай да сам подавайся  в бега. Нехорошие дела творятся в нашей Англии, ох, нехорошие!

  Большая бухта, на берегу которой  стоял Карнарвон, постепенно приближалась. Симон уже видел, как по серо-синим волнам проплывают впереди высокобортные суда, барки, шлюпы и маленькие лодчонки. Берег полого поднимался вверх, над гаванью виднелась ломаная линия черепичных крыш. А чуть ниже, почти у самой воды стояла серая громада старинного замка. Выглядел он темным, суровым, словно надвинувшийся на бухту грозный великан. Волчата посмотрели на замок без особого интереса. Но Симон все же решился спросить у старика:

- Это место, где живет правитель вашего города?

  Дядюшка Робин угрюмо сплюнул в воду:

- Что ты, парень! Правитель живет выше – на самой вершине городского холма, в роскошном доме. Нам, нищебродам, туда ходу нет. А видишь ты сейчас замок Карнарвон, по имени которого и был назван наш город. Построил его король Эдуард, аккурат, посреди пролива Менай, куда мы сейчас вплываем.

  Он прервал речь и закашлялся. Симон торопливо сказал:

- Давайте, я теперь буду грести, мистер Робин.

  Старик неохотно поменялся с ним местами. И удивленно поднял кустистые брови, когда юноша двумя уверенными гребками направил лодку далеко вперед.

- Похоже, ты знаком с морским делом, а, Саймон?

  Симон кивнул, но уточнять, что «знакомство» это происходило на палубе пиратского корабля, все-таки не стал. Тем временем, Робин продолжал свой рассказ:

- Так вот, стоял замок, как скала, и простоял бы еще долго, если б не войска Парламента. Три года назад Карнарвон не выдержал осады, и роялисты, засевшие в его стенах, сдались на милость армии господина Кромвеля. Милости никакой они, конечно, не получили, но не о том речь. Сейчас замок почти заброшен. Вон, видишь, дыры какие в стенах? Из пушек палили! По ночам, говорят, видел там кто-то синие огонечки. Может, души погибших не могут упокоиться, а, может, врут люди. Вон туда причаливай, парень!

  Симон послушался старика и направил лодку к основательно подгнившим причальным сваям. Робин довольно ловко выскочил из лодки, помог Глэдис выбраться  и быстро зашагал вперед.  Махнув рукой, чтобы остальные следовали за ним.
Шумная гавань сменилась городскими улицами. Симона с ребятами чуть не затолкали в тесном и узком проходе между домами. Потом они свернули в переулок такой же грязный, тесный и шумный. Прохожие были стиснуты там, как в желобе, и юноша, крепко держащий за руки Волчат, уже не чаял избавления от духоты, когда они, наконец, остановились у двери с ярко намалеванной вывеской и надписью «Синий вепрь"