- Чем могу служить? – настороженно поинтересовался он.

  Патер на мгновение замялся. Маленькие колючие глаза незнакомца недоброжелательно обшарили его. Вид трех бродяг, среди бела дня ввалившихся в лекарственную лавку, явно не обрадовал продавца.

- Вы аптекарь? – спросил, наконец, маэстро.

  Мужчина качнул головой.

- Нет, я его помощник. А в чем дело?

- Не посещал ли ваш хозяин вчера городскую тюрьму? А если посещал, то к кому из заключенных заходил? – выпалил музыкант, чувствуя себя уже не полководцем, а неумелым сыщиком.

  Человек в сером надменно вскинул голову и выпрямился во весь свой невеликий рост.

- С чего вдруг такой странный интерес к делам мистера Эли? Кто дал вам право задавать эти вопросы?! Покупайте, что нужно и убирайтесь, а не то я позову стражу!

  Маэстро приготовился что-то ответить, но у Тома, похоже, лопнуло терпение, и Волчонок решил сыграть в «доброго и злого полицейского».
Громко стукнула, захлопываясь, дверь. От порыва ветра с полок посыпались склянки…А помощник аптекаря рухнул на пол, придавленный серой волчьей лапой.

- Демоны… - слабо пискнул он, зажмурившись.

  Патер отстранил Тома и с силой встряхнул продавца за плечо, поднимая его с пола.

- Не вздумайте падать в обморок именно сейчас! Быстро ответьте на мои вопросы и тогда не пострадаете.

- Я все скажу! – судорожно закивал помощник аптекаря. – Мой хозяин мистер Эли – просто сущий дьявол! И чернокнижник к тому же! Он зачем-то тащит в дом покойников, варит жуткие зелья и все время угрожает мне, чтобы я том не проговорился. Совсем недавно приволок из тюрьмы еще одного мертвеца .

А когда я пришел к хозяину…

  Тут продавец выпучил глаза и заговорил жутким шепотом:

- Покойник был жив и беседовал с ним!

- Он несет полный бред, но, похоже, я ему верю, - мелькнуло в голове у Патера.

  Том и Бэкки одобрительно кивнули.

Маэстро еще раз встряхнул перепуганного помощника аптекаря.

- Где сейчас находится ваш хозяин?

- Я вам покажу! – засуетился продавец. - В этом доме есть много потайных комнат, где мистер Эли творит свои непотребные чары. Скорее всего, он сейчас там. Мне туда входить запрещено, но я знаю, где начинается тайный ход.

  С этими словами, он толкнул в сторону шкаф с лекарствами. Тот отъехал от стенки легко, словно был на колесах. За шкафом обнаружился темный узкий проход, остро пахнущий все теми же химикатами.

- Пойдете туда и найдете моего хозяина, - потирая руки, приговаривал помощник. - И утащите его в Преисподнюю, как можно, скорее, господа демоны, умоляю вас!

  На мгновение Патер заколебался. Вся история с тайным ходом могла быть хитрой ловушкой для незваных гостей. Но сейчас, по крайней мере, появилась слабая надежда узнать хоть что-то  о судьбе Симона.

  Влажный нос нетерпеливо ткнулся в ладонь маэстро. Волчата подбежали к темному проходу и обернулись, словно поторапливая музыканта.

- Симон – там! – снова прозвучало у него в голове. - Мы чувствуем!

- А я чувствую, что мы дружно влипаем в очередную передрягу, - пробормотал Патер.

  И положив ладони на головы Волчат, решительно шагнул в темноту.

Симон в очередной раз разлепил тяжелые веки. Голова гудела так, словно в нее засунули осиное гнездо. Сдерживая стон, он попробовал пошевелиться и обнаружил, что крепко привязан к стулу. Туго скрученные веревкой кисти рук уже начинали неметь.

- Не трудитесь, мистер Саймон, - прозвучал совсем рядом насмешливый голос. - Или, может, лучше сказать – Симон Лисков?

  От последних слов юноша дернулся, словно его ударили током. Вскинул голову и с ненавистью посмотрел на лже-аптекаря. Бывший мистер Эли спокойно возился у переносной жаровни, и пламя зловеще плясало в стеклах его очков.

- Отравитель! – прохрипел Симон. – Откуда ты знаешь мое имя, мерзавец?

  Бомелиус оторвался от своего занятия и укоризненно покачал головой.

- Зачем же оскорблять меня? Я ведь, как-никак, спас вам жизнь, мистер Лисков.

- Откуда вы меня знаете? – повторил Симон уже спокойнее.

  И постарался незаметно оглядеться. Похоже, пока он был без сознания, злодей умудрился перетащить его в другое место. Эта комната была выше и чище. На широком столе стояла всего лишь пара склянок, шкафы, набитые книгами, уходили под потолок, на полу лежал вытертый, но дорогой с виду ковер.
Бывший лекарь подошел к Симону и бросил на него пристальный взгляд. Круглое его лицо уже не выглядело ни веселым, ни добродушным. Но и гнева оно тоже не выражало. Скорее в его чертах проступало холодное любопытство естествоиспытателя.
Юноша почувствовал, как по позвоночнику, гадко щекоча, пробежала  капля пота.

  Бомелиус кивнул ему почти приветливо. 

- Мне известно очень многое, мистер Лисков. В своих исследованиях я, можно сказать, надолго опередил время. И продолжаю ставить опыты до сих пор. Кстати, юноша, ваш браслетик оказался весьма любопытной штучкой. Как я ни старался, как ни пробовал его разными кислотами, так и не смог понять, из какого удивительного сплава он сотворен.

- Ты не только отравитель, ты еще и вор! – не выдержал Симон.

  И осекся, задохнувшись от изумления.

Говоря о браслете, злодей отогнул край манжета, демонстрируя юноше украденную  вещь. И Симон ясно увидел, что кисть лже-аптекаря покрыта уродливыми рубцами давних ожогов.

- Я не понимаю, – потрясенно шепнул он. - Если вы тот самый  Элизеус Бомелиус, то давно должны были закончить свои дни на костре! Да и в Москву вы явились ровно на сто лет раньше начала Английской Буржуазной революции. Как такое возможно?!

  Лекарь-отравитель расплылся в привычной ухмылке. И произнес по-русски почти без акцента:

- Я же сказал, что владею такими знаниями, которые не снились даже вашему Грядущему! Мне гораздо больше лет, чем кажется. А знаете почему?

  Он выпрямился и величаво приосанился.

- Я в совершенстве изучил алхимию, астрологию и множество других неведомых вам наук, которые здешний народ в невежестве своем называет черной магией. И да, без ложной скромности, скажу, что научился создавать эликсиры, продлевающие жизнь тому, кто их принимает. Замедляющие процессы старения в организме и омолаживающие тело. Знаете, сколько золота сыпали в мой карман придворные красавицы, чтобы заполучить хоть каплю этого снадобья?

- А сколько вам заплатили за убийство царя Ивана Четвертого? – прервал отравителя Симон. – И правда ли, что тогда вы были  шпионом на службе Британской короны?

  Бомелиус равнодушно пожал плечами:

- Молодой человек, я служу всего лишь одной госпоже. Ее величеству Науке!

С точки зрения прикладной химии это был интересный эксперимент – и только.

- Медленно убивать человека, сводя его с ума, превращая в коронованного безумца – это для вас эксперимент?! – крикнул Симон. - Вы такой же подонок, как доктора-фашисты в немецких концлагерях!

  Лже-аптекарь презрительно скривился.

- Не кричите, юноша, поберегите силы! Вас здесь все равно никто не услышит. И ваши оскорбления значат для меня не больше, чем жужжание комара над ухом. Я знаю себе цену!

  Глаза его сверкнули под очками, а на бледных одутловатых щеках выступили багровые пятна.

- Я прожил долгую жизнь и служил множеству властителей. Служил?! Не-ет, юноша, это они служили мне! Это они были сырьем для моих экспериментов! Отработанным материалом! Смотрите!

  Он метнулся куда-то в угол и вытащил увесистый ларец. Под откинутой крышкой блестели горлышки всевозможных пузырьков и флаконов.

- Смотрите, юноша и, как следует, запоминайте!

  Он благоговейно достал темную склянку и поднял ее над головой.

- Вот эта жидкость сделает тихого, робкого семьянина неистовым фанатиком, жаждущим всех обратить в свою веру и готовым пролить для этого реки крови.

  Бомелиус поднял другой пузырек.

 - А эта… Превращает мудрого уравновешенного правителя в безумца, одержимого манией преследования. Отхлебнете одного эликсира – и почувствуете неистовую страсть…Заставляющую вас бросаться на любое существо, носящее юбку! Отхлебнете другого  – и ваш разум затопит жажда власти. Вы станете произносить пламенные речи и поведете за собой миллионы тупых баранов, только и ждущих своего кровавого пастыря! И будет новый переворот. И новая корона упадет на плаху вместе с головой. Народ прославит своего вождя, а за его спиной буду стоять Я!

  Он замолчал на мгновение и продолжил торжествующим шепотом:

- Я сделал то, что было не под силу самому Создателю! Вычленил в чистом виде и разлил по бутылкам Похоть, Жадность, Ревность, Ненависть и Страх. И с интересом подавал к столу местным властителям то одно, то другое, следя за результатами эксперимента. Ваш царь, в итоге, превратился в боящегося собственной тени сыноубийцу. Побочная дочь старого развратника Генриха, эта рыжая дура Бэсс, внезапно поумнела и занялась дворцовыми интригами. Ха! Правление великой Елизаветы дурни-потомки еще не раз назовут Золотым веком Англии. А кто внушил сыну простого пивовара, фанатичному пуританину, что именно его выбрал господь, чтобы свергнуть недостойного короля?!

- Этот урод говорит про Кромвеля, - подумал Симон. – Неужели он прав, и все дело в паре капель отравы, вовремя подсунутой будущему тирану?

  Но вслух юноша не сказал ничего. Все это время он старательно делал вид, что внимает безумной тираде лекаря-отравителя. А сам, меж тем, сжимал и разжимал пальцы связанных за спиной рук, не давая им онеметь.

Когда давным-давно, в «прошлой жизни», шкипер Гиббс притащил в каюту «Амстердама» длинную веревку, а затем взял и связал маленького Симона. После чего сказал, что жизнь чертовски сложная штука, и в ней всякое может произойти. Так что пусть будущий юнга выпутывается, как знает.
Симон выпутывался мучительно и долго. А затем Гиббс снова и снова связывал его, каждый раз по-разному, и все начиналось заново. Старый матрос объяснял мальчику, как надо себя вести, когда тебя связывают, и как потом распутывать самые сложные узлы.

- Терпение, сила, ловкость и гибкость! – пронеслись теперь в голове Симона его слова.

  Он удвоил силы и уверенней зашевелил пальцами. Тугой узел, кажется, начал поддаваться...

- Вот так я прожил не одну сотню лет. Принимая, время от времени, свой омолаживающий эликсир, действуя под разными именами и проводя эксперименты при дворах европейских королей, - спокойным голосом завершил свою речь Бомелиус. - Правда, в вашей дикой России мне фатально не повезло. Пришлось, как следует, заплатить палачу и еще кое-кому, чтобы инсценировать собственную казнь. Увы, я все же пострадал при этом. Огонь-то был настоящий!

  Злодей поморщился и потер изуродованную кисть.

- Понятно, – холодно сказал Симон. – Вы метите в серые кардиналы, мистер Отравитель. Хотите быть этаким незаметным Наполеоном со склянкой яда в кармане. Берегитесь! Каждого Бонапарта  ждет свое Ватерлоо!

Лже-лекарь посмотрел на него, странно прищурившись, и холодно произнес:

- Опять вы меня оскорбляете. Впрочем, я не обижаюсь. Ваш узкий ум романтика и гуманиста не способен оценить все величие моего замысла!

- Куда уж мне! – ядовито заметил Симон, - Я не гожусь во властелины мира и в палачи тоже!
И почувствовал, что тугая веревка постепенно ослабевает.