- Сударыня, настоятельно рекомендую  обратить ваше драгоценное внимание на одну книгу.

Незнакомец в кожаном плаще  вновь возник прямо передо мной. Он кивнул павлину в витрине, как старому знакомому. И мне показалось, что птица махнула крыльями и качнула головой. Я растерянно заморгала.

А странный собеседник продолжал свою речь:
- Взгляните сюда. Джеймс Макферсон «Песни Оссиана». Двести лет назад шотландский поэт написал эту книгу по мотивам кельтских сказаний двенадцатого века. А в России, в тысяча семьсот шестьдесят девятом году «Песни Оссиана» подарил недавно взошедшему на престол императору Павлу Первому знаменитый просветитель Николай Новиков. За то, что Павел Петрович в первый же день своего царствования освободил  его из заключения в Шлиссельбургской крепости. Да! Император зачитывался этим эпичным фэнтези восемнадцатого века в блистательном переводе Алексея Кострова.
Услышав знакомое имя, мы с Томасом напряглись и одновременно шагнули к стеклянной витрине. Незнакомец в плаще сделал шаг назад, давая нам дорогу. И, видимо,  как-то случайно качнул стеклянный колпак. Тот вздрогнул и соскользнул со стола, где лежала книга.

Томас успел метнуться и подхватить хрупкое изделие, так что бабушка-музейщица опять ничего не заметила. А ветерок, прилетевший в открытое окно из Висячего сада, вдруг перелистнул несколько страниц. Мы склонились над книгой.
Яркая цветная картинка. На ней –  мужчина в сером плаще и девушка с длинными вьющимися темными волосами. Перед ними возвышается, закрывая небо, багровая громада какого-то замка. Я перевела взгляд на текст. И мы с Томасом одновременно чуть не вздрогнули. Потому что  на странице было написано :

"Так, в тревожном волнении, но мужественно и непреклонно подступили Куин и Таэрлэйт к грозным стенам замка Мичила.
- О, не здесь ли пал от рук злобных убийц славный король Маоилмхин? - горестно произнесла Таэрлэйт. - И чудится мне, будто  камни вопиют о возмездии.
- Уводит путь нас во тьму, - сурово ответствовал Куин. - Но разящая молния Правды да разобьет сплетенное недобрыми столетьями кольцо мрака!»

- Кольцо мрака, – прошептал Томас, - Неужели это подсказка? Но  где его искать?
- Ну что, заинтересовали вас кельтские легенды? – разговорчивый незнакомец снова подошел к нам с приветливой улыбкой. – Кстати, у кельтов были весьма любопытные имена. К примеру, мужское имя  Куин означает «Вождь-Волк». Имя героини эпоса Таэрлэйт – значит   «Принцесса, владеющая Даром Слова». Занятное имя было у покойного короля в этом сказании: Маоилмхин. То есть: «Мудрый и Кроткий Вождь».
Янтарные искры в глазах Томаса постепенно превращались в золотое пламя. Меня опять начало подтряхивать. Но теперь уже не от страха, а от близости разгадки тайны. Мужчина в плаще отвернулся, собираясь уйти. Но вдруг снова повернулся :
- Да! Совсем забыл сказать. Кельтское имя  Мичил, которым назван замок, означает «подобный Богу».
- Михаил!
- Михайловский Замок!
Эти слова мы с Томасом выкрикнули почти одновременно. Незнакомец кивнул нам и вновь безмятежно улыбнулся.
- Вы все правильно поняли, друзья мои. Удачи и победы!
- Постойте!
 Я рванулась к этому доброму, странному типу, пока он снова куда-то не исчез. - Спасибо за все! Вы так помогли нам! Скажите, пожалуйста, кто вы?
- Грегори, – спокойно и буднично произнес мужчина. – Хранитель Грифонов. 

В этот миг странный зверек вновь высунулся у него из-за пазухи. И я увидела, коричневый мех, блеснувший на мгновение бронзой, кисточку львиного хвоста и тонкий край крыла в сверкающем оперении.
Мы ахнули, шагнули к Хранителю. Но влетевшая в зал толпа экскурсантов разъединила нас. А когда народ схлынул, Грегори из зала исчез, стеклянный колпак, как ни в чем не бывало, поднимался над книгой, окно в сад было закрыто. И только под часами с Павлином лежало одинокое бронзовое перышко.

В глубоком молчании мы с Томасом  спускались вниз по лестнице к выходу из дворца.  Доброе волшебство Города вновь дало нам подсказку. На этот раз для решающей, финальной части квеста.
- Грифон – символ царской власти и справедливого воздаяния преступникам, – наконец,  произнес Томас. – Так что неудивительно, что Хранитель решил помочь нам.
- Да, нам с ним здорово повезло. Скорее всего, Грегори- легендарный обитатель Башни Грифонов на Васильевском острове.
-  Я тоже так думаю. Итак, мы знаем, где хранится проклятый  перстень.

Но кто может предугадать, какие недобрые силы готовят нам «сюрпризы» за стенами печально известного замка?

На эти невеселые вопросы ответа не было
Путь неожиданно перегородила большая афиша с надписью. «Шедевры немецкой живописи 14-15 века. Из картинной галереи замка Вартбург».
Я застыла у этой надписи, как прикованная.
- Что ты опять увидела, Ника?

Томас смотрел на меня немного встревожено. Я вздохнула.
- Вартбург! Легендарный немецкий замок, где в тринадцатом веке проводились турниры менестрелей. Знаешь, у Гофмана есть чудесная новелла об этом замке. Однажды на турнир менестрелей пришел один злобный колдун по имени Клингзор. И предложил поэтам свои поганые «услуги». То есть начал обучать всех желающих «черному дару слова». Ты понимаешь, о чем я?
- Да, – мрачно кивнул Томас. – Словом можно исцелить, но можно и смертельно ранить или отравить душу.
- Вот-вот!  Но многие поэты охотно согласились на такое «обучение»! Лишь бы побыстрей заполучить славу и богатство. Тогда светлый менестрель Вольфрамб фон Эшенбах, один из немногих не поддавшихся искушению творчеством, вызвал Клингзора на песенный поединок. И победил его!
- Мне нравится финал этой легенды!
- Мне тоже, – снова вздохнула я. – Только в реальности потом все стало еще хуже. Потому, что в тридцатые годы Вартбург облюбовал Гитлер со своими прихвостнями из «Анненербе». Говорят, что в тридцать восьмом году он провел там совещание двенадцати астрологов и ясновидцев Третьего Рейха. Правда,  астрологи, не сговариваясь, дружно предсказали ему крах фашистской Германии. А потом все бумаги и все лица, причастные к этому совещанию исчезли без следа.
Волк промолчал, но это молчание было красноречивее любых слов.

Желая  хоть как-то развеять  навалившиеся тяжелые мысли, мы вошли в небольшой зал, чтобы посмотреть коллекцию картин из легендарного замка.
Одна из них сразу привлекла наше внимание.
На фоне взлетающих к небу серых башен стоял светловолосый юноша с лютней. Справа от него клубился густой  дым,  будто от пожара. Но в этом мороке угадывался облик черного человека с резкими, грубыми чертами лица и хитрым взглядом. Юноша, повернувшись вполоборота, спокойно и решительно  смотрел на него. Лицо менестреля выглядело  напряженным,  с губ, казалось, срывались смелые и прекрасные слова неслышной нам песни. Он вел поединок со злом. И побеждал! Лучи заходящего солнца освещали фигуру юноши, золотом вспыхивали на струнах его лютни. И мрак тянул свои щупальца к этому сиянию, но был не в силах его погасить.
- Художник неизвестен. Тысяча двести первый год.  «Менестрель  Вольфрамб фон Эшенбах»  - прочитала я название картины.
Томас тихо и твердо сказал:
- Не вечно им побеждать!

- Твои слова – да Богу в уши! – вздохнула я. – Ты обратил внимание на дату? Получается, что вся эта чертовщина с темными магами была уже тогда. И, что самое печальное, мы были правы, решив, что она никуда не делась до сих пор…
  Мы медленно шли по залам, уже ни на что не глядя. Статуи, витрины с костюмами, картины. Толпа туристов, словно водный поток, в очередной раз подхватила нас и утащила за собой.
Когда этот поток схлынул, мы с Томасом вдруг оказались перед большой картиной. «Конный портрет императора Павла Первого с сыновьями». Опять – Павел! И опять – этот волшебник Лампи -Младший! Я снова начала искать сходство с портретом в гатчинской церкви…

А в голове внезапно начали складываться строчки. Точнее, даже не складываться, а звучать.

- Смотри, внимательно, Ника, – сказал Томас. – Какой у него взгляд! Тебе не кажется, что государь император хочет у нас что-то спросить?

- Нет, мой дорогой. Не спросить – сказать.

Когда, согласно повеленью, приму от Вечности ключи,
То неоплаканною тенью я стану здесь блуждать в ночи.
Кто нам – хранитель, кто - разлучник? И кто - отмеривает век?
Я здесь всего лишь – бедный ключник  и просто – смертный человек.
Года бегут – им нет возврата, и в сердце остужают пыл.
Ты полюби меня, как брата, за то, что я на свете был.
За то, что вынес эту муку, но шпагу в ножны не вложил.
Пожми мне на прощанье руку за всех, кому я здесь служил.
За то, что не нарушил долга, сгорев, как бабочка в огне.
Еще за то, что слишком долго чернили память обо мне.
За все, что не успело сбыться от колыбели до креста,
За то, что я не мог молиться о тех, чья совесть нечиста.
За то, что в безнадежной драке я попытался мир спасти.
И для тебя расставил знаки на неизведанном пути.
За то, что вместе с палачами мне суждено шагнуть за край.
За то, что этими ключами я не открою людям рай…

  Я произнесла это обращение и меня изрядно тряхнуло. Если бы Томас не подставил мне руку, я бы, наверное, села на пол.

- Так, все! На сегодня хватит! Пошли отсюда. Скорее!

  И Волк уволок меня за собой.

Мы мчались по лестнице, так, будто за нами гнался Медный Всадник…

   Очнулись мы  только около Невы. Свежий ветер гнал по воде волну. Шпиль Петропавловки сиял в закатных лучах. Привычная картинка бальзамом пролилась на сердце. Впрочем, «бальзам» не помешал бы и другой. Например, рижский. Я начала судорожно соображать – в какой ресторанчик нам податься? Чтобы при этом еще и не сильно подорвать бюджет.

- Что там у нас с наличностью? На «пьянку с пожаром» можем разориться?

  Томас полез в карманы и начал вытаскивать деньги.

В это время возле нас остановилась толпа какой-то молодежи, и начала отчаянно спорить – в какой хостел им податься. Так ничего  не решив, они, ругаясь, умчались в сторону Дворцового моста.

- Что такое – хостел? – поинтересовался Оборотень, наконец, сложивший купюры в приличную пачку.

- Такая мини-гостиница. С кучей комнат и хозблоком в лице душа и холодильника. Можно жить в комнате вшестером. А можно и на двоих номер снять.
- Снять номер на двоих…- Томас задумчиво улыбнулся и посмотрел на меня, - А не кажется ли тебе, что это – отличная идея?
Я расхохоталась.
- Дорогой,  ты сейчас глядишь на меня не как Волк, а как кот. Причем, мартовский! Ну, не обижайся, пожалуйста! Мне понятен ход твоих мыслей. Раз уж судьба соединила нас, ты хочешь, чтобы все было красиво. Но, Томас, мне до голубой звезды – где мы будем с тобой вместе. Потому, что мне абсолютно все равно – что вокруг, когда ты рядом со мной…

- Но, красоты тоже хочется, – улыбнулся Томас.
- И мне хочется, - вздохнула я, - А еще уже хочется немного отдохнуть. И, честно говоря, чего-нибудь выпить. То ли кофе вкусного, то ли коньяка крепкого.
Мы все еще стояли возле Невы. И тут меня осенило, где можно совместить эстетическое удовольствие с гастрономическим.  Правда, местечко не дешевое, но зато запоминающееся.
- Посмотри на тот берег Невы. Видишь, старинный корабль?
- Вижу. Трехмачтовый парусник. Похож на  фрегат.
- Ты все верно угадал,  Морской Волк! Это уникальная копия голландского корабля «Амстердам» тысяча семьсот сорок восьмого года.  Сейчас там находится плавучий ресторанчик под названием «Летучий Голландец». Не совсем плавучий, конечно, но под него заточенный. Одна из визитных карточек Санкт-Петербурга, между прочим! Тебе там понравится. Внутри все устроено, как на настоящем корабле. А из окон открывается потрясающе красивый вид на Дворцовую Набережную, Петропавловскую крепость и Стрелку Васильевского острова. Ну что? – я лукаво улыбнулась, - Хочешь пойти туда?
- Какие могут быть сомнения, дорогая! Ужин на «Летучем Голландце»! Мечта каждого уважающего себя Морского Волка.
И мы, обнявшись, зашагали по Дворцовому мосту.