Часть 2. Гарпилиус. Морок. ( события на пароме )

Иллюстрация Александра Разгуляя

Шрам на груди Гарпилиуса внезапно дал о себе знать пульсирующей болью. Жаркая волна прошла по телу и сконцентривалась где-то в затылке, сковала голову пылающим незримым обручем, пролилась на лицо горячим липким потом, обжигая кожу и разъедая глаза. Стало невозможно дышать и бывший маг повалился на дощатый пол, жадно хватая ртом воздух. Сознание затуманилось, в редкие мгновения озарения, он видел странные сменяющие друг друга картины: черные волны, накатывающие на белый утес, прекрасное женское лицо внезапно трансформирующееся в отвратительную клыкастую пасть, бьющий из земли дождь, деревья растущие корнями вверх, камни свободно парящие в облаках, ветры отбрасывающие извилистые тени, летающие змеи и хохочущие рыбы. Невообразимая какофония звуков разрывала барабанные перепонки, заставляя сердце сжиматься в маленький  дрожащий комочек. Хотелось заткнуть уши, но руки отказывались повиноваться, тело сдавила невидимая могильная плита, грозя раздавить, расплющить, уничтожить. Горячие волны терзающие его тело внезапно стали холодными, как лед, заморозили позвоночник и покрыли тело шершавым инеем. Он лежал сотрясаемый мучительным ознобом и с ужасом глядел в темное клубящееся небо. Черная уродливая туча наползала откуда-то с востока, давила серые сумерки нереальной невозможной тьмой, пожирая звезды, стремительно поглощая последние остатки света. Но туча имела очертания, старик отчетливо видел огромную когтистую лапу, она стремительно приближалась и вот накрыла все вокруг. «Вот он проклятый дар Айо,  – прошептал Гарпилиус, – Я вижу дыхание демона. Ты не смог одолеть нас в бою, и теперь решил убить наш разум. Но ты не устрашишь меня, тварь!». Шелестящий хохот долетел до ушей бывшего мага, или это был плеск волн о борт парома?  А в следующую минуту, он зажмурился, ибо ясно увидел лицо из далекого прошлого. Лицо друга, лицо почти что сына, потому что Надимиусу было слишком мало лет. Юный, но безмерно талантливый, чтобы долго находиться под чьим-то покровительством. Из него должен был получиться самый сильный маг из когда либо рожденных Обителью Знающих. Должен был…  

Старик сомкнул веки, но видение не исчезло. Завернутый в длинный плащ, Надимиус шел по булыжной мостовой и свет  уличного факела отбрасывал от его фигуры длинную тень. Юноша был не один. Пять стражников следовали за ним на расстоянии десяти шагов. Надимиус остановился, нетерпеливо махнул рукой, подзывая солдат.

– Укройтесь во тьме. По моему сигналу арестуете этого человека. Учтите – он не должен уйти.

Стражники молча рассредоточились. Какое-то время было слышно бряцанье оружия, затем все стихло.

Надимиус застыл на месте, всматриваясь в неясные очертания темной подворотни, клубящейся сырым туманом. Но вот под мрачными сводами забрезжил свет. Раздались чьи-то уверенные шаги. Тому, кто появился не нужен был факел, ибо от его блистающих одежд исходило сияние.

Вопль ужаса зародился в душе Гарпилиуса, когда он узнал пришедшего.

Золотоволосый белолицый юноша шагал навстречу магу и приветливо улыбался. Голубые  раскосые глаза лучились искренней радостью, словно он встретил давнего друга.  

– Беги, Надимиус! – закричал старик, – Это ловушка! Создай десять иллюзий, как я тебя учил! А сам прыгай в  тень! Укороти её и слейся с другими!

Но Надимиус не слышал его.

– Ты искал встречи со мной, – сказал золотоволосый, – Вот я пришел.

– Мне говорили, что ты можешь рассказать мне о том, кого зовут Джаррас Белый. Это так?

– Верно, – рассмеялся незнакомец, – Я знаю о Джарросе всё.

– Ты служишь ему?

– Нет, – покачал головой незнакомец, – У меня нет хозяина. Служат мне. Мне подвластны лёд и пламя, вода и камень, ветра и вьюги, живые и мертвые. Твоя душа тоже послужит мне.

– Кто ты? – голос Надимиуса дрогнул.

– Я вижу страх в твоих глазах, мальчик. Ты не ошибся. Я ужас твоего мира, дыхание самой смерти… я тот, кто склонит чашу ваших весов к зениту.

– Беги! – кричал Гарпилиус, – Надимиус, беги!

– Стража! – воскликнул юный маг, – Ко мне! Взять его!

Голубые раскосые глаза полыхнули синим пламенем. Демонический хохот ледяным ветром прошелся по темной улице, сдирая капюшон с головы Надимиуса и гася факелы на стенах.

Пять солдат бросились к хохочущему колдуну, окружили его, наставили на него алебарды.

Золотоволосый резко оборвал смех, с грустной улыбкой пожаловался:

– Стало как-то темно, ты не находишь? – И вдруг взмахнул руками в белых просторных одеяниях – Огня! – его резкий громоподобный голос оглушил Надимиуса, заставил отпрянуть, а в следующий миг, пять ярких вспышек ослепили юного  мага. Пять стражников превратились в пять жарко пылающих  факелов. Горящие древки алебард пали на мостовую, а объятые пламенем люди заметались вокруг, оглушая окрестности жуткими воплями. Еще мгновение и от людей остались лишь горстки пепла. Налетевший ветер поднял их, закружил, перемешал с уличным мусором и разметал по углам.

Надимиус страшно закричал, выхватил из складок одеяния рунический меч и с силой ударил в грудь золотоволосого. Но лезвие словно натолкнулось на камень, с жалким звоном разлетелось на множество осколков, оставив в руке юноши лишь бесполезную бронзовую рукоять.

– Ты ничего не понял, малыш, – хмыкнул демон, – разве можно оружием смертных убить того, кто испил чашу бессмертия.

Но юный чародей не сдался. Сотворив в воздухе огненное заклинание, он послал во врага мерцающий шар. Тот врезался в живот смеющейся нечисти, взорвался, оплетая фигуру потрескивающими нитями молний, словно рыбацкой сетью.

– Пустое, – прошипел демон, – Смотри, человечек.

Белые сияющие одежды вдруг начали темнеть и исчезать на глазах, а сам пришелец принялся расти. Вокруг него заклубился черный дым, зеленое бугрящееся мускулами тело проступило наружу, истекая зловонной слизью, разбухая и всё увеличиваясь в размерах. Обрывки пульсирующих молний рвались, истончались подобно паутине и осыпались наземь голубыми угасающими искорками.

Над магом возвышалось отвратительное чудовище, зеленокожее, красноглазое, с уродливой башкой увенчанной витыми рогами, стоящее на волосатых козлиных ногах.

– Куркур, – в ужасе прошептал Надимиус. Силы покинули его и юный маг бессильно опустился на землю.

– О, нет, я не Куркур, – рассмеялся монстр, – Насколько же ты глуп, человеческий отпрыск! Смотри на меня, ничтожный кусочек плоти! Я отныне твой повелитель! Владыка твоей души и разума! Я Джаррас! Джаррас Белый!

Огромная когтистая лапа протянулась к Надимиусу, схватила за голову и взметнула вверх. Маг тонко закричал, засучил в воздухе ногами, а демон приблизил его к слюнявой пасти, из которой как частокол торчали желтые кривые клыки и свистящим шёпотом сказал:

– Передай привет моему другу Гарпилиусу.

А потом демон сжал кулак. Раздался влажный хруст. Череп юноши взорвался кровавыми брызгами, глазные яблоки повисли на тонких нитях, а серая кашица мозга потекла между пальцев чудовища. Джаррас отбросил труп в сторону, с чавканьем облизал испачканные когти и вдруг повернул уродливую рогатую башку в сторону Гарпилиуса. Красные глаза полыхнули, заставив старика сжаться от страха.

– Ты видел это, мой друг? – рыкнул демон, –  Все еще хочешь встретиться со мной? Какие же вы люди безмозглые. Жалкие людишки, играющие в волшебников. Я покажу тебе настоящую магию. Смотри!

Демон исчез, а взору Гарпилиуса открылись купола из розового и желтого мрамора – Обитель Десяти Знающих. Но сейчас эти величественные сооружения представляли собой жалкие развалины. Мрамор почернел от копоти, а над руинами клубился черный дым.  Среди осколков колонн валялись тела жрецов и магов. Жадные языка пламени лизали священный алтарь, ветер гонял обгорелые клочки древних свитков.

Взгляд Гарпилиуса метался по разрушенному городу,  с содроганием замирал над оскверненными памятниками человеческого гения, загорался от жгучей жалости к погибшим творениям союза просвещения и космической магии. Заставлял сердце сжиматься от невыносимой тоски, когда он узнавал в мертвецах знакомых. Вот на перилах балюстрады нелепо повисло тело престарелого садовника. Его магические цветы прославили Обитель во всех мирах, розы никогда не вяли и их дарили юным невестам на свадьбу в знак вечной любви и достатка в семье. А этот распухший посиневший труп, плавающей в бассейне, принадлежал магистральному виночерпию. Каким неиссякаемым остроумием обладал этот неунывающий человек. Именно он первым встретил несмышлёного мальчишку много лет назад, протянул золотой кубок с вином и сказал: «Добро пожаловать в сказку, юный господин».

Гарпилиус вздрогнул, когда увидел на  лестничной площадке перед входом в храмовый комплекс странную статую. С горечью он узнал в этом каменном изваянии своего бывшего наставника. Престарелый магистр вскинул руки с посохом, словно защищаясь от кого-то, да так и застыл, обратившись в потрескавшуюся серую глыбу. Но отчаяние бывшего мага был мимолетным. В следующий миг он зарычал от ярости. Ибо у каменных ног некогда великого чародея, сидела Дауда. Сидела на четвереньках, как собака и на её шее  поблескивал шипами черный кожаный ошейник. Поводок был привязан к каменному посоху магистра. В глазах вилиса Гарпилиус прочел покорную безнадежность.

Из-за спины каменного магистра выглянул Джаррас. Он вновь обрел привычный облик.

– А вот и я! – звонко рассмеялся золотоволосый юноша, – Как тебе это изваяние? Не правда ли, удачно получилось? Старикашка выглядит грознее, чем в жизни. Сколько экспрессии: щеки надуты, брови нахмурены, бородища раздувается. Нет, решительно это одно из лучших моих творений! Надо будет перенести в  галерею. Я питаю страсть к скульптурам. Видел бы ты, сколько у меня этих истуканов и идолов. Нет, очень хорош. Не такой конечно эротичный, как акролиф моей любимой женщины, но тоже весьма неплох.

Демон внезапно оборвал смех:

– Вижу, ты не оценил моих стараний. Я всегда говорил, что по-настоящему понять искусство способны лишь единицы. Разумеется, к таким не относится примитивный боевой маг. Бывший маг – с усмешкой добавил он. – А что это у тебя глазки так округлились? А! Ты узнал свою мертвую подружку?  Представляешь, это глупое существо до сих пор любит тебя. Ну не дура ли?

Гарпилиус издал рык ярости. Бешеная злоба затопила сознание. Он рванулся. Незримая плита соскользнула с его груди. Маг вскочил на ноги, протянул руку, словно намеревался схватить Джарраса за горло. Кончики его пальцев засветились.

Демон отшатнулся в изумлении. Раскосые глаза недобро сощурились:

– Неугомонный старик!  Как же ты мне надоел. Только твои потуги тщетны. Клепсир твоей жизни иссяк.– С этими словами он пнул ногой вилиса, – Вой, собачка! Вой!

Дауда подняла голову вверх и завыла. Завыла так тоскливо и безнадежно, что у Гарпилиуса сжалось сердце от жалости.

– Я убью тебя тварь! – закричал он, потрясая кулаками. – Тебе не скрыться!

– Глупец, – равнодушно зевнул демон, – Я мог взять тебя в слуги, когда ты был самым сильным из людишек. А сейчас ты мне неинтересен. Этот плач исполнен в твою честь. На твоих похоронах. До встречи в мире мертвых.

Видение исчезло. Но возникло другое.

Гарпилиус стоял на широком черном плато. Вокруг лишь пустота и плывущий серый туман. Но вдруг из клубящегося марева проступили фигуры. Много. Одеты в истлевшие длинные балахоны, они тяжело двигались к нему навстречу. Некоторые опирались на посохи. Маги! Мертвые маги. Гарпилиус знал: их двадцать шесть. Столько было в Обители Десяти Знающих.

Невообразимая боль и раскаяние нахлынули на старика. Слезы сами брызнули из глаз. Ударив себя кулаком в грудь, он взмолился:

– Братья, я знаю, что недостоин просить вас о милосердии. Но умаляю вас, дайте мне последний шанс искупить вину! Простите меня!

Первым шел магистр. Остановившись в десяти шагах от Гарпилиуса, маг ткнул в него скрюченным пальцем и прошелестел:

– Я не прощаю тебя! Будь ты проклят!

И после этих слов земля вдруг ушла из под ног опального мага. Раздался оглушительный грохот, засверкали молнии, и Гарпилиус полетел в разверзнувшуюся пропасть. В последний момент, он успел ухватиться руками за каменный выступ. Но взобраться наверх ему не дали. Следующий маг выплюнул те же слова, что и наставник:

– Не прощаю! Будь ты проклят!

Камень под пальцами фокусника просел и он съехал ниже. Он делал попытки выбраться, но слова бывших друзей, медленно, но уверенно волокли его в бездну.

– Не прощаю! Будь ты проклят!

– Не прощаю! Проклинаю!

– Не прощаю! Смерть предателю!

Где-то внизу яростно пылала и бурлила лава. Жар достигал ног Гарпилиуса и заставлял тело истекать потом.

– Не прощаю! Проклинаю!

– Не прощаю! Умри предатель!

Пальцы на руках проклятого кровоточили и стирались до костей.

– Простите, братья, – хрипел он, – Простите…

– Не прощаю! Сдохни, гадина!

– Смерть погубившему Обитель!

Силы Гарпилиуса иссякли. Пальцы медленно разжались. И в этот момент чья-то рука ухватила его за запястье.

– Я прощаю тебя, учитель! – раздался звонкий мальчишеский голос, – Я верю в тебя!

Уже лежа на земле и пытаясь унять колотящееся сердце, он с трудом приподнялся на локтях. На Надимиуса страшно было смотреть, ибо голова юноши представляло кровавое месиво. Но из костяных осколков продолжал звучать такой знакомый голос: – Ради нас всех, учитель, достань этого демона! Восстанови Обитель! Не дай злу восторжествовать!

Гарпилиус плакал:

– Ты один. Один из всех дал мне этот шанс. Спасибо тебе, мальчик мой. Обещаю, что буду бороться до конца.

Серый туман рассеялся. Пропали мертвецы. Исчезло черное плато. Лишь на мгновение в косматых тучах полыхнули злобой раскосые глаза Джарраса и вновь над головой засверкали звезды.

Гарпилиус взглянул на свои руки. Они были чисты. Только шрам от ножа Айо легонько царапал грудь. Бывший маг вытер рукавом мокрые глаза и огляделся. Как мало людей осталось на пароме – проклятый морок демона сделал своё гнусное дело. Впереди пламенел кострами уже близкий берег. Вот оно, баронство Хагара. Где-то там в храме Парка стоит статуя с удивительными глазами.