Часть 2. Прибытие парома

- Тащи его, Франц. Я задержу мертвяков! - крикнул Альбин, разворачиваясь к толпе нежити. Монстры наступали плотной массой и казались единым телом с торчащими в разные стороны обломками рук. Тысячи глоток рвались, издавая утробное завывание. К стражнику были обращены тысячи пустых глазниц, и в каждой зияла бездна ужаса.

- Помоги, Единый! – шепнул Альбин и бросился сечь реку из плоти и костей. Под его ударами чудовища падали, преломляясь, как хлипкие стволы грибов-поганок. Но их было слишком много. Черепа, лохмы, трясущиеся когтистые руки сливались в единый ком. Они были всюду. Прикрыв на миг глаза, воин понял, что все равно видит этот ужас. Кошмар никогда не закончится! Закрой глаза или вырви – зрелище будет стоять перед взором. Альбин зажмурился и принялся махать мечом с удвоенной силой и скоростью.

Животный рык, шамканье беззубых пастей, лязг оружия, крики жертв слились для него в единый глухой вой, который с каждой секундой все удалялся, пока наконец не стал еле различим, будто схватка с нежитью переместилась под воду. Приглушенный гул разорвали выкрики:

- Отступают, отступают!

- Так вам, так, нежить проклятая!

Альбин открыл глаза. Над ним нависла громадина тухлой плоти. Когти сомкнулись у самых глаз солдата, издав короткий сухой щелчок, и неведомая сила словно потянула монстра вниз, под землю. То же самое происходило рядом. Чудища таяли, рассыпались прахом, оставляя лишь смрадный запах и обрывки иссушенной плоти.

- Все кончилось, – переговаривались воины, - они ушли.

Вдруг откуда-то из-за телег раздался испуганный визг. Десятки голов обернулись к реке. Вмиг стало понятно, что нежить отступила вовсе не перед отчаянным сопротивлением горстки смельчаков, а перед более страшным противником.

К берегу приближалось огромное черное облако. Кого или что скрывает эта завеса? В нескольких десятках шагов от берега облако замерло. Река вспенилась, будто океан в шторм, поднялась волна. Люди трепетали от страха. Волна замерла над берегом, словно раскрытая пасть монстра, готового проглотить пристань вместе со всеми, кто на ней есть. Затем гора воды взметнулась и понеслась в противоположную сторону – к висевшему над водой облаку. Волна раскололась на мириады брызг, налетев на облако, как на преграду. Туман рассеялся, и все ахнули: за черной пеленой оказался паром. Самый обычный деревянный паром – надежда на спасение. Но слишком призрачной была эта надежда. Между плотом и берегом бесновалась стихия. Волны были похожи на стаю бродячих псов, что кидаются на человека, укрывшегося на нижней ветке дерева: еще чуть-чуть и клыкастые пасти достанут, разорвут.

- Молитесь всем святым, всем богам и духам, в каких верите! – произнес Гарпилиус.

***

Два часа волны бушевали, не причиняя вреда парому, но и не давая судну подойти к берегу.

Воины перевязывали раны, купцы и виланы считали убытки. Все были готовы к погрузке. Оставалось только дождаться, когда уймется стихия.

- Ой, смотрите, лошадка! – вдруг закричала чумазая крестьянская девочка, показывая пальчиком в сторону входа на пристань.

- Наверное, Пыжа Хромого, – предположила высокая носатая крестьянка. - Ну, которого те страшные, мохнатые сожрали. Дарквичи или как их. Помните, кобыла вырвалась, когда эти твари завыли? Пыж догонять бросился, так и сгинул. От него хоть косточки остались, а лошадки потом так никто и не видел…

- Фернанда, да ты посмотри, ваша лошадь? – затормошили виланы безутешную вдову Пыжа. Та, кажется, выплакала все слезы и сидела отрешенная, прижавшись спиной к перевернутой телеге.

- Эй, ребята, давайте поймаем лошадку? – предложил кто-то из молодых крестьян. - Фернанда мало того, что мужа потеряла, еще и без скотины осталась, а дома дети..

- Да может это и не Пыжова лошадь? Вон какая ладная, откормленная.

- Точно не Пыжова. У них серая была, а эта гнедая.

- А не все ли равно? Лошадь ничья. Пусть Фернанда забирает.

Прямо у ступенек пристани спокойно стояла кобыла, шевелила ушами и казалось, не боялась ничего и никого. Подойдя ближе, крестьяне разглядели белый платок на шее животного.

- Да чья ж ты такая красавица, еще и наряженная? – озадаченно сказал олодой крестьянин с добродушным лицом и погладил лошадь по спине.

- Взгляд такой. Будто все понимает, - заметил кто-то из спутников.

- Ага! Умница моя, пойдем-ка, пропадешь здесь. Жалко скотину – уж больно ладная.

Парень положил руку лошади на холку. Кобыла дружелюбно покачала головой, роскошная грива блеснула в лунном свете.

Но сколько ни подталкивал крестьянин лошадку, она ни в какую не двигалась с места.

- Придется верхом, - сказал он и забрался на спину животному. Кобыла довольно заржала, будто только и ждала своего всадника. И тут лошадка двинулась на людей. Ее морда искривилась в подобии улыбки. Ничего хорошего не предвещал оскал острозубой пасти. Не лошадиные клыки, хищные. Глаза красные, словно кровью налиты. Из ноздрей и рта валит пар, будто внутри пылает огонь, разожженный самим Джаррасом.

- Брэг! – закричали виланы и попятились, тесня друг друга на узкой тропе. Не в силах более противостоять страху они бросились наутек.

А брэгу того и надо: гонит несчастных по берегу. Вот-вот настигнет горячее дыхание: испепелит, в пыль обратит. Вилан на спине монстра ни жив ни мертв от страха, обхватил шею твари. Спрыгнуть бы – но несет кобыла, не соскочить. А товарищи впереди мчатся. Бежавший последним парень обернулся, вскрикнул:

- Да их там целый табун! – И тут же его настигли острые, как рубила, клыки. Правый верхний зубище обломлен – только и успел заметить молодой крестьянин. Наверное, кости у одной из предыдущих жертв были очень крепкими.

Огнедышащие лошади пригнали виланов обратно на пристань и взяли людей в плотное кольцо. Они не нападали, будто ждали приказа. Только часто дышали, раздувая черные ноздри. Одна из лошадей, та самая, с виланом на спине, выдохнула, выплеснув огонь на сухую траву. Пламя сожрало низкий кустик и зловещим треском потребовало еще. От леса людей отделяла полоса огня и стоящие за ней звери.

- Помогите! – выл парень на лошади, - уберите ее от меня!

- Зададим этим тварям жару? – Барт сжимал рукоятку меча, готовый к атаке.

- Погоди. Они не нападают и мы не будем на рожон лезть, - остановил его более осторожный Эдвард, держа оружие наготове.

Вдруг брэг – тот, что с крестьянином на спине, встал на дыбы, резко развернулся и понесся в сторону от пристани. Остальные, опустив головы, стали теснить людей к воде.

- Обороняться! – скомандовал Эдвард, - по ногам рубите, по сухожилиям!

Брэги ловко уворачивались от ударов, жгли огненным дыханием людей и телеги. Несколько живых факелов с истошными криками упали в воду. На берегу, рядом с пристанью промелькнул брэг с человеком на спине. Тот держался из последних сил. Оборотень крутил головой, вставал на дыбы, но не мог сбросить всадника. Тогда демон в обличии лошади с разбегу кинулся к обрыву и резко остановился в шаге от пропасти. Вилан не удержался, полетел вниз, навстречу бешеным волнам и неминуемой гибели.

Отчаянно бившиеся с оборотнями люди не заметили, что река, приняв человеческую жертву, успокоилась, волны затихли. Паром продолжил путь к берегу. Но что это? Из воды полезли неведомые твари, их шкуры переливались сапфировым блеском в свете звезд.

- Вардасы! – заметил кто-то, случайно бросив взгляд на реку, новую опасность.

- С теми и другими нам не справиться! – выкрикнул Эдвард. Мечом он наносил удары одному из брэгов, а горящим щитом отталкивал морду второй зверюги.

Мордвор и Джузеппе встали спинами друг к другу, готовясь отражать атаку с двух сторон. То же самое сделали Барт и Ирмина. Воительница метнула стилет в ближайшего к ней вардаса. Оружие промелькнуло в пальце над головой зверя, лишь срезав тому кончик уха.

- Черт! Обычно мои стилеты не знают промаха! – прокричала женщина и выхватила кинжал, готовясь к рукопашной с волком. Чудовище в два прыжка оказалось возле Ирмины, она ощутила на лице его дыхание. На мгновение человек и зверь встретились глазами. Но волк, вместо того, чтобы броситься на ранившую его воительницу, пронесся мимо, ощерился, прыгнул на спину ближайшему брэгу и впился клыками в шею оборотня.

- Волки нападают на брэгов! Смотрите, смотрите! – раздался чей-то крик.

Это было страшное зрелище: стая волков бросалась на коней. Вардасы хватали лошадей за тонкие ноги, вскакивали им на спины, перекусывали артерии. Брэги оборонялись, норовя ранить волков острыми как стрелы клыками, паля их огнем и сшибая с ног ударами мощных копыт.

Посреди этого безумия с реки донесся звук рога: паромщик звал на борт.

- Все на паром! – закричал стражники, - Грузимся! К черту вещи, спасайтесь сами!

Но виланы и торговцы даже не думали расставаться с добром. Кули, телеги, клетки с домашними животными – все это вмиг оказалось на борту. Крестьянка с большим носом едва успела вытащить из-под колеса повозки малышку. Бородатый мужик-вилан чуть не упал с трапа в воду, пытаясь сладить с перепуганным козлом, которого тянул на веревке. Двое крестьян несли на плаще раненого сородича.

Наконец пассажиры зашли на борт. На берегу в кровавых лужах валялись обломки бочек, обгоревший остов телеги, еще какой-то позабытый в спешке скарб. Среди всего этого хлама бродили синие волки. Казалось, они просто пришли проводить паром в путь.

- Почему не отчаливаем? – возмущались в толпе. – Скорее, пока волки на нас не кинулись или еще какая-нибудь нечисть.

- Посторонись! – прокричал паромщик. – Дайте дорогу. Отойдите с кормы и прижмитесь к бортам!

Люди, толкаясь и недовольно ворча, выполнили странный приказ.

- Расступитесь, кому говорю! – вскрикнул паромщик и снова протрубил в рог. Синие волки поднялись как по приказу и засеменили к парому.

- Волки идут на нас, - завизжала какая-то женщина.

- Прыгаем за борт! – заорал Карло Фареготти и кинулся к перилам.

- Прекратить паниковать! Волки вам не опасны! – выкрикнул паромщик. С его головы упал капюшон.

- Волчий пастух, - шептали пассажиры, - нас спас волчий пастух.

Вардасы прошли на корму мимо жавшихся к бортам путешественников, не проявляя к людям малейшего интереса. Лишь волк со срезанным кончиком уха, поравнявшись с воительницей Ирминой, задержал на ней взгляд красных глаз и усмехнулся совсем как человек.