Я решительно шагнула в зал и встала возле клавесина.

- Ну, будет вам убиваться, господин Юлиус! Если какие-то жулики и пользовались вашими изобретениями, то вашей вины в том нет. А добрым людям, особенно попавшим в беду, волшебство всегда…

- Нужно, ох, как нужно!!!

Чей-то скрипучий голос договорил фразу за меня. Все присутствующие дружно обернулись. У входа в зал стоял кругленький, как шар, господинчик. Он неловко переминался с ноги на ногу. Вода ручьями текла с его дорогого плаща и широкополой шляпы. На лице неизвестного застыла просительная улыбка, но бегающий взгляд его узких глазок мне как-то сразу не понравился.
 Старый волшебник, однако, ничего такого не заметил. Он торопливо вскочил, чуть не опрокинув клавесин, и кинулся к незваному пришельцу.

- Проходите сюда, милейший! Обсушитесь, прошу вас, у камина. Бертольд, горячего вина гостю! Так, значит, вам нужна моя помощь?

- Очень нужна, господин волшебник! – кланяясь каждую секунду и потирая толстенькие ладошки над огнем, мелко закивал неизвестный.

Юлиус просиял.

- Так изложите мне поскорее вашу просьбу!

- Мельник я. – начал издалека гость. – А нужно мне того… этого…

Он замялся. Волшебник удивленно вскинул брови.

- У меня, стало быть, мельница есть, – опять начал с того же упитанный тип. - Хорошая, прадед еще ее строил. Я налоги честно плачу. А что треть помола беру – так ведь то мое законное право! Королями древности подтвержденное!

Голос незваного гостя стал увереннее. Теперь он говорил громко, горячась и почти выкрикивая отдельные фразы.

- А этот! Мальчишка! Притащился в наши края, на Лесном ручье отыскал заброшенную запруду с фундаментом. И построил, чтоб его в аду черти помянули! Мельницу водяную, провались она пропадом! Вот же послала судьба соперничка. Так он ведь, поганец, не треть помола берет, а полчетверти! Слыханое ли дело?! Конечно, нищеброды деревенские, у которых ртов в семьях много, а положить туда нечего, к нему и потянулись. Шеренгами, ровно солдаты королевского войска. В день по десятку человек бегают. А он мелет, мерзавец такой! А нищеброды его добрым словом поминают! А я, честный мельник, этак разорюсь совсем скоро! Ну, неужто есть такой закон, по которому можно так со мной поступать?! Ведь отбил, отбил всех заказчиков у меня, негодяй!

Мельник задохнулся от возмущения. Старый волшебник выпрямился. Улыбка сошла с его лица.

- Чего же вы от меня хотите, позвольте спросить?

Мельник подбоченился.

- А вот извольте проучить негодяя, господин волшебник! Ну, там, к примеру, чтоб река из берегов вышла и его чертову мельницу напрочь снесла! Или чтоб гроза началась, молния ударила  и все его хозяйство спалила. Вам виднее, вы же шмагией всякой владеете! Короче, пусть паскудник этот, заказчиков у меня отбивающий, враз всего имущества своего лишится. Ну, самого его с семейством, калечить, пожалуй, не надо. Я ж не злодей какой, я ж справедливости только прошу…

- СПРАВЕДЛИВОСТИ?! – шепотом, в котором отчетливо слышались громовые раскаты, переспросил господин Юлиус.

Он запрокинул голову, расхохотался и резко оборвал свой смех.

- Я был прав, когда говорил, что дошел до последней черты! Раз ко мне является подлый негодяй и требует, чтобы я наказал честного труженика. Причем свято уверен, что я выполню его мерзкий приказ!

Последнее слово волшебник выкрикнул, что есть силы,  стукнув кулаком по столу. Тут же отозвался эхом удар грома за окном. Юлиус сжал кулаки, побагровел и рявкнул, заглушая грозу:

- ВОН!!!

Взявшийся из ниоткуда небольшой вихрь подхватил паршивого мельника. Поднял вверх, завертел под потолком, закружил по залу. И вышвырнул через саму собой распахнувшуюся дверь.

Старый волшебник тяжело выдохнул, сразу постарев и став меньше ростом. Он щелкнул пальцами. На крышке клавесина появилась бутылка, полная вина.

- Не-ет! – в ужасе завопил Бертольд – Господин Юлиус, вам же нельзя! Вы же уже триста лет и три года, как не пьете!

Не обращая внимания на эти крики, волшебник схватил бутылку. Прежде, чем я успела выхватить ее или хотя бы что-то сказать, он мгновенно осушил ее залпом. И посмотрел на нас совершенно трезвыми и несчастными глазами.

- Все. – спокойно сказал он. – С меня хватит. Я ухожу.

- Куда-а? – растерянно протянул слуга.

- Да хоть в Московитию! К вечным снегам и бурым медведям. Не могу и не хочу тут больше жить!

- Господин Юлиус, успокойтесь, прошу вас! – воскликнула я.

Но мой голос заглушил неистовый рев пламени.
Из камина вырвались языки огня, заплясали, сплетаясь в дикие жгучие узоры. На мгновение показалось, что они то рисуют картину каких-то лесистых гор с замками на вершинах, то качаются, как морские волны и несут паруса, то изгибаются холмистой грядой неведомой земли.
Господин Юлиус Лефевр де Шармэль невозмутимо махнул нам рукой и шагнул прямо в огонь.

- Не-ет! Остановите его кто-нибудь! – закричал несчастный Бертольд.

И я, плохо понимая, что делаю, рванулась вслед за волшебником. Вцепилась в полу сюртука, чтоб удержать.
И влетела вслед за ним прямо в магическое пламя!
На мгновенье удивилась, что не чувствую страшного жара. А потом сильный рывок вырвал сюртук Юлиуса из моих рук. Я полетела вперед, теряя опору под ногами. Пляска огней ослепила меня, я зажмурилась. И, кажется, ненадолго потеряла сознание…

Не могу сказать, что я мечтала о снеге и встрече с медведями. Снег мне и в наших горах до ужаса надоел. А общение со всяким зверьем мне обычно выходило боком: то козлы меня бодали, то гуси щипали. Но не могла же я бросить на произвол судьбы безумного чародея? Отец всегда говорил, что старым людям надо помогать. Вот я и кинулась на помощь, как последняя дурочка.
Хм! Говорят – ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
Именно эта мысль и пришла мне в голову, когда нечто лохматое начало лизать меня в щеку…

- Мамочки!!! – завопила я. – Медведь!!! СПАСИИИИИТЕ!!!!

- Рazza ragazza, – сказал кто-то рядом и засмеялся.

Я осторожно приоткрыла глаза. Действительно, сумасшедшая! Принять за медведя маленького щенка! Про таких, обычно, говорят: «собака страшная – залижет до смерти»! Но куда же я попала? Безуспешно отмахиваясь от настырной собачонки, я попыталась сесть и оглядеться.

Оказалось, что я сидела на потрескавшейся мраморной плите. Такие же

плиты, плотно подогнанные одна к другой, лежали здесь повсюду. Мрамор был старый, пожелтевший, а между стыками плит прорастали тонкие зеленые стебельки. О края плит, почти у самых моих ног, медленно плескались прозрачные ярко-голубые волны. Кажется, вымощенный мрамором кусок земли сбегал прямо… к морю?!

Я растерянно вскочила. Упрямая собачонка, похоже, приняла мое резкое движение за новую игру. И, мотая вправо-влево куцым хвостиком, принялась, что есть сил скакать вокруг меня, пытаясь прыгнуть повыше и лизнуть в щеку. Но мне уже было не до шалостей глупого зверька.
 Прямо передо мной расстилалась водная гладь, ослепительно блестевшая в лучах заходящего солнца. Алые и золотые, как отражения сотен свечей в витраже, блики бежали по воде.

А над ними по волнам стремительно скользили десятки больших и маленьких кораблей. Огромный, пышно украшенный парусник с гордо развевающимся  на пурпурном флаге львом  плавно приближался к берегу под мощными  ударами весел. Он гордо возвышался над всеми лодками и галерами, словно полководец, окруженный ликующим войском. Закат горел над горизонтом, и все, казалось,тонуло в его сверкаюших  лучах.

Завороженная зрелищем несущегося прямо на меня корабля, я на мгновение застыла, позабыв обо всем. Но вот прекрасный корабль, не долетев до берега, резко повернул направо, а вслед за ним – и остальные парусники.

Я проследила за их движением. И внезапно поняла, что нахожусь на одной стороне какого-то морского залива. А вдали, за гребнями волн, куда уплыли парусники, виднеются белые дома и башни неизвестного города. Издали они тоже казались стаей кораблей с распущенными парусами. Над берегом дул ровный, теплый ветер, пахло солью, горячим песком и совсем немного тиной. Воздух был горячий и какой-то влажный.
Я сдернула с плеч теплую  шаль, и невыносимая дворняжка, наконец-то, потеряв ко мне интерес, занялась ею, ухватив зубами ее край и удовлетворенно урча.

- Море, корабли, город… - растерянно пробормотала я себе под нос. - И тепло кругом. Ясно, что это не Московития. Но куда же меня закинул наш спятивший волшебник? И где он сам?!

Ответа на этот вопрос я, понятное дело,  не получила. Поэтому развернулась спиной к заливу, решив дальше осматривать  загадочное место.
Старые мраморные плиты под моими ногами, оказывается, постепенно поднимались вверх, превращаясь в высокую  лестницу. Она вела к белому дворцу со стрельчатыми окнами и хрупкими тонкими колоннами у входа. Странный дворец выглядел красивым, но каким-то нежилым. Плети вьюнка с бледно-розовыми цветами, точно в сказке о  Спящей Красавице, обвивали его главный портал. Потускневшие окна отражали огонь заката. Ни возле колонн, ни на верхней ступеньке лестницы не было даже следа стражи или слуг. Похоже, люди давно покинули это удивительное место.

- Туда мне идти незачем, - опять сказала я сама себе.

И повертела головой, чтобы найти хоть кого-то, кто смог бы разрешить часть этих загадок.
Как ни странно, такой человек нашелся. Кажется, это был тот самый тип, который  только что смеялся надо мной. Загорелый, плотного телосложения пожилой мужчина в коротких штанах, светлой, но изрядно запачканной рубашке и  красной шапке, больше похожей  на скособоченный ночной колпак. Он стоял совсем рядом и деловито прилаживал весла к маленькой лодочке с залатанным парусом. Заметив мой пристальный взгляд, незнакомец подмигнул мне и снова улыбнулся. Я немного осмелела и подошла к нему. Внезапно осознав, что ночевать на причале возле заброшенного дворца – не самое приятное дело. А если переправиться на другой край залива, то окажешься в незнакомом городе, но тогда уж появится шанс найти блудного волшебника. И убедить его вернуться домой.
Я открыла рот, и тут же поняла, что не знаю, как говорить с незнакомцем. Купцам, ведущим торговлю в разных странах нашего мира, положено знать много языков. И отец, втайне надеясь передать свое дело мне, когда я вырасту, конечно, учил меня разным наречиям. Но, честно говоря, механика мне всегда давалась легче, чем языковые премудрости. Поэтому, вместо того, чтобы попросить мужчину перевезти меня на другой край залива, я тупо молчала и моргала глазами, чувствуя, что на них вот-вот навернутся слезы. Однако, владелец лодки, на мое счастье, похоже, оказался добряком. И понял все без лишних слов. Подмигнув мне еще раз, он ткнул пальцем в сторону берега с башнями. Я торопливо кивнула. Незнакомец жестом велел мне прыгнуть в лодку.

Тут я, признаться, немного испугалась. Пустынный берег, чужой край, неизвестный мужчина. Кто знает, что у него на уме?
Но лодочник опять улыбнулся мне так заразительно и открыто, что все подозрения исчезли сами собой. Я ухватилась за борт и довольно неуклюже вскарабкалась в эту узкую посудину. Вцепилась обеими руками в край жесткой скамьи. Мужчина звонко выкрикнул что-то и оттолкнулся веслом от берега. Утлую лодочку сразу сильно закачало, соленые брызги упали мне на лицо и на волосы. Я зажмурилась от невольного страха. Но потом убедилась, что лодка скользит довольно быстро, вечерний ветерок раздувает парус, и тонуть сию секунду мы, кажется, не собираемся. Тогда я раскрыла глаза и стала внимательно смотреть в сторону   приближающегося  берега.

Над водой громко разносились веселые возгласы и отзвуки музыки. Закат гас над морем, и в незнакомом городе, поднимающемся перед нами из волн, точно по взмаху волшебной палочки, одна за другой вспыхивали  гирлянды разноцветных огней. У самого берега ветер почти стих, и лодочнику пришлось поработать веслами. Уверенно взмахивая руками, он обратился ко мне, произнеся длинную фразу, в которой я разобрала только слово «carnevale». Почти ничего не поняв, я на всякий случай кивнула.
Море, город, карнавал…
Сорвавшаяся с края берега красная комета высоко взлетела  в темнеющее небо и взорвалась тысячью ослепительных звезд-осколков. И точно также в моей голове  мгновенно вспыхнула догадка – о том, КУДА я попала, и в КАКОМ знаменитом городе оказалась.

Тем временем, лодка, качнувшись на волнах последний раз, причалила к какому-то невысокому,  ярко освещенному пирсу. Незнакомец бросил весла, помог мне выбраться и тут же растворился в шумной толпе.
Блеск огней, хохот, громкие голоса, то и дело долетающие до меня отрывки музыкальных фраз, запах морской воды, духов, горячего хлеба и жареной рыбы - все это обрушилось на меня со скоростью и силой водопада. И подобно неистовому горному потоку,  карнавальная толпа закрутила и завертела меня, не давая ни на миг отойти в сторону, подумать и понять, что происходит. Меня кружило, как щепку,  в людском водовороте. Взгляд успевал остановиться только на том, что сию секунду находилось перед глазами. Поэтому первое знакомство с чужим  городом осталось  в моей памяти чередой путаных, ярких  картинок.

Неподвижная, как черное стекло, гладь канала.
Стремительно разрезающая ее лодка с длинным узким носом и каким-то подобием шатра на корме. Звонкая песня гребца, разлетающаяся над водой. Игривый женский смех, лукавое личико, выглядывающее из-за завесы кружев и томный  голос мужчины, лениво перебирающего струны гитары.

Огромная таверна под открытым небом. Аромат кофе и пряностей, от которого щекотно в носу.
Десятки столиков с горящими свечами и множество людей в масках, сидящих за ними.
В двух шагах от таверны – бал, устроенный прямо посреди улицы. Мужчины в треуголках и разноцветных шелковых плащах, лихо стуча каблуками, отплясывают что-то зажигательное, крепко ухватив за талии своих подруг - смуглых девушек в  коротеньких пестрых юбочках и узких полумасках.