А затем дядя повернулся ко мне. Скептически хмыкнул.

Я неловко переступила с ноги на ногу и вздохнула еще раз, только сейчас почувствовав, что в торопливо перешитой юбке и блузке с чужого плеча вид у меня более чем нелепый.

- Ну-у, тут работа предстоит огромная! – констатировал факт чародей. - Уйма магических сил уйдет! И главное – с чем работать?!

  Он довольно бесцеремонно крутанул меня влево-вправо, дернул за юбку.

- Шерсть и небеленое полотно… Нет, это решительно не годится для бала во дворце Правителя! Что же делать?

  Дядя Юлиус в задумчивости почесал подбородок, а затем торжествующе поднял вверх палец:

- Кажется, есть идея!

  Он щелкнул пальцами, вызывая сноп искр.

- Да простят меня  досточтимые соседи  маэстро, но сегодня их сад лишится нескольких клумб.

  Вместо того  чтобы начать колдовать над моими тряпочками, чародей зачем-то подскочил к окну и широко распахнул его.
Ветер влетел в мастерскую, зазвенел колбами на столе Эдгардо, пошевелил кипы рукописей, а потом подвластный движению руки мага, рванулся обратно. Через мгновение до нас долетел пряный запах гвоздик, нежно-приторное дыхание садовых роз, чуть горьковатый аромат фиалок. А потом ветер снова хлопнул раскрытыми створками.
И словно разноцветная душистая метель ворвалась в комнату!
Цветочные лепестки закружились вокруг меня,  одурманивая невозможным букетом запахов. Потом дождем посыпались на мои волосы, плечи, спину. Я стояла, боясь вздохнуть, и ничего не понимая!
Юлиус сделал последнее неуловимое движение, и я охнула, чувствуя, как грудь плотно сдавливает атласный корсаж, а ниже его ярко-лиловым цветком лесного колокольчика падает и распускается пышная юбка.

- Все готово…

  Дядя почему-то произнес эти слова почти что шепотом. Не верящим взглядом окинул меня, снял очки, потом снова их надел…

- Николетта, да ты – настоящая красавица! – восхищенно воскликнул вернувшийся в кабинет  маэстро.

  Я растерянно пожала плечами, а потом повернулась к Рикардо.
Юноша стоял, замерев в неловкой позе, и смотрел на меня так,  будто видел в первый раз.

- Да что такое случилось-то? – не выдержала я. – Почему вы уставились на меня, словно на полотно великого Леонарди?!

  Вместо ответа Юлиус схватил со стола Эдгардо какое-то мелкое зеркальце, встряхнул его и подбросил в воздух. Зеркало не упало, а начало расти и через пару мгновение стало с меня ростом.
 Я моргнула раз, другой, вглядываясь в свое отражение. Потом осторожно протерла глаза.
Ничего не изменилось. Девушка, смотрящая на меня с той стороны стекла, была выше ростом, изящнее и раз в десять красивее «технической ведьмы» Николетты. Ее вьющиеся черные волосы были уложены в сложную прическу с множеством локонов. Сзади это великолепие придерживала заколка в форме маленькой короны. Лиловое платье зазеркальной красавицы украшало невероятное количество воздушных оборок, рюшечек, бантиков и кружавчиков. Но как ни странно, это шелковое нагромождение не смотрелось безвкусно, а, напротив, создавало ощущение причудливой, но несомненной красоты. Из-под юбки-колокольчика виднелись острые носки бальных туфель.
Наверно, из-за каблуков на этой совершенно непривычной для меня обуви, я почти достигала плеча Рикардо и теперь могла прямо смотреть в глаза юноше, не запрокидывая, как раньше, голову.
Атаман, тем временем, сбросил оцепенение.

- Ты – фея, Николетта! – шепотом сказал он. – Ты прекраснее любой принцессы!

  Заглянувшие в дверь Поджио и Марко дружно ахнули и согласно кивнули.

- Ну вот! То коза драная, а то - фея!

  Губы мои разъехались в привычной, ехидной усмешке, и я, наконец-то, узнала в зазеркальной красавице себя.

- А драгоценностей-то у нас нет!  - вдруг с досадой топнул ногой Юлиус.

- Что же делать? Взять из ниоткуда за такое короткое время золото и алмазы я попросту не успею!

- И не надо! – откликнулся Рикардо. – Друзья, вы еще не забыли, что у нас есть любимые игрушки незабвенных питомцев синьоры эль Морано? Поджио, тащи сюда наш мешок.

- Ну, вот, золотишко, выходит, у нас есть. Можно было бы подменить любимого соловья Правителя, как я и предлагал!

  Ворчливо заметил взломщик, когда приволок мешок с драгоценными побрякушками.

- Все равно не вышло бы, - отозвался Эдгардо, разглядывая камешки.

- Алмазы и изумруды на этих ошейниках слишком крупные. Пришлось бы их опиливать, меняя огранку. А я – не ювелир  и в этих делах разбираюсь плохо. Давайте уж действовать, как договаривались: похищать птичку при помощи магнита. Синьор волшебник, я вижу, что вы устали. Хватит ли у вас сил превратить одно из этих собачьих украшений в кольца, браслеты и прочие дамские штучки для Николетты?

- Силы мои уже не те, - вздохнул дядя.
И покосился на Эдгардо, видимо ожидая очередной насмешливой улыбки. Однако, маэстро смотрел на чародея серьезно и уважительно.
Юлиус приосанился:
- Но за пару браслетов и колье – я ручаюсь! Только отойдите подальше, друзья.

  Он побагровел от натуги. Потом резко поднял руку.
 Маленькая и ослепительно яркая молния, вылетевшая из середины его ладони, ударила в стол.
Золотой ошейник взлетел в воздух, вспыхнул… и рассыпался дождем колечек, брошек и прочих штук.
Когда все это оказалось на мне, юноши снова остолбенели.
Я в отчаянии закатила глаза. Приятно, конечно, вгонять в такое состояние мужчин, но если это отрицательно сказывается на их умственных способностях... На кой мне черт напарник по воровскому делу с глуповато-восторженной улыбкой на лице?!

- Приди уже в себя!

  Я дернула Рикардо за рукав.

- Это всего лишь маскарад! Как принято у вас в Серениссиме! И я не принцесса, а твоя боевая подруга! И меньше, чем через час, мы выходим на дело.

- Только не забудь свой талисман, Николетта!

Поджио, ласково и грустно улыбаясь, протягивал мне мою любимую отвертку.

И где я только в очередной раз умудрилась ее посеять?!

- Спасибо, друг!

В порыве благодарности я обняла мальчишку и неожиданно для самой себя чмокнула его в щеку.
Взломщик ахнул и заалел, как горный мак. Рикардо озадаченно покачал головой.

- Все в нашей сказке не так, как надо! Чудеса творит не добрая фея, а старый чародей. Принцесса едет на бал с преступной целью. А вместо хрустальной туфельки ей преподносят черти что!

- Зато так интереснее! – буркнула я, привязывая отвертку к поясу и пряча ее за каким-то бантиком.

- Эту сказку мы пишем сами, на ходу, не зная, что нас ждет за ближайшим поворотом. И ты, кстати, дорогой, тоже ни разу не принц! Ладно, мальчики! Не будем ссориться накануне великой аферы, а лучше пожелаем друг другу удачи!

- Кстати – о туфельках! – хмыкнула я, пытаясь сделать несколько шагов в своей шикарной обувке  и падая в объятия маэстро, удачно успевшего подставившего мне руки. – Как видите, они никуда не годятся! Может, кто и умеет ходить на каблуках, но я – явно не из их числа! Дядюшка, будь так любезен – верни то, что было! Украсть птичку я, вероятно, в них смогу, а вот убежать – точно не получится!

- Но на тебе были старые башмаки! – горестно взвыл Поджио. – Мальчишечьи!

  Я пожала плечами.

- Да хоть тапочки для умерших! Кто там, в полумраке разберет – ЧТО у меня на ногах? Все станут пялиться на платье! Тем более, что оно в пол, и обувь под ним не очень-то и видна. А вот, если я рухну, как сейчас, то точно привлеку к себе внимание всех присутствующих на балу. А зачем  нам это надо? Я и так-то на Золушку не очень тяну! В том плане, что «прынц» мне не светит…

И я покосилась на Рикардо, не торопясь, впрочем, выбраться из рук маэстро. Эдгардо, конечно, не двадцать, он – друг моего отца, и почти родственник…

Но, тем не менее, он – мужчина. Так не подразнить ли мне юношу? Кстати, интересно, а почему маэстро живет один?!! Хотя, если учесть, что он женат на науке, ни одна женщина в доме не задержится…

Хи- хи! Кажется, я добилась результата! Атаман смотрит на меня исподлобья и весьма неодобрительно. Ну, еще бы! То я Поджио целую, то к хозяину дома в объятья падаю! Осталось только глазки построить своему ненастоящему дядюшке!
Между тем, Юлиус, покачав головой, превратил мои бальные туфельки в пулены с длинными, загнутыми вверх носами, щедро украшенные бубенцами. Помнится, наш король Филипп даже издал специальный закон, согласно которому вся знать должна была носить только такую обувь.

 Четыреста лет назад   длина пулен выказывала  знатность их владельца: нос туфель возрастал по длине в зависимости от титула. Чтобы ходить было удобно и не спотыкаться, загнутый кончик туфли привязывали к ноге бечёвкой. Черт! Час от часу не легче!!! Вот в них я точно – коза!!!

  Теперь взвыла я.

- Дядюшка! Да сделай уже обычные сандалии. Без звуковых эффектов!

И чтобы ходить не мешали! Я – не знатная дама! Меня и «коровья морда» вполне устроит! Или у вас таких туфель не носят? Тогда проще идти босиком!

  Поджио улыбнулся:

- Босоногая принцесса!

- Ну, да! – согласилась я. – Есть такая буква в этом слове! То есть, я хотела сказать, что есть такая сказка. Сейчас вспомню, как там было! А, вот!!!

«Давным-давно, много лет назад, в маленьком королевстве в Пирейских горах жила юная принцесса, которая решила, что, когда вырастет, она будет сражаться с драконами. И как ни убеждали ее, что с драконами сражаются только принцы, она и слышать об этом не хотела. Принцесса была не похожа на других девочек. Ей нравилось носиться с криками по полям или играть с палкой, как с мечом, и сражаться с рыцарскими латами, которые висели вдоль мраморных стен замка, или лазить по вековым дубам, отчего ее прелестные шелковые платья часто были разорваны в клочья». Так, что сказка – почти про меня! Правда, шелковых платьев у меня никогда не было. И, в моем случае, единственным драконом в моей жизни была мачеха! Хм! Или Жоржетту тоже следует посчитать? Ладно, полтора дракона!

  При упоминании о «дорогой» сестрице, Юлиус шумно вздохнул. Сдается мне, что он тоже не горит желанием снова ее увидеть.
Хм! Вот и я пока не задумывалась, а что со мной будет дальше? Впрочем, для того, чтобы что-то было «дальше», надо постараться до утра дожить!
Как ни странно, на этот раз мне не было страшно! Наоборот, появилась какая-то дурная злость. И желание победить, во что бы ни стало.

Я глянула на мальчишек. Поджио беспечно перебирал остатки наколдованных украшений. И, время от времени, восхищенно на меня посматривал.
 А вот Рикардо был странно задумчив. Такое впечатление, что он не здесь и не с нами. А все еще прощается со своей Мариуччей…
Не иначе эти двое затеяли игру: «Что бы ты сказала мне сегодня, если бы знала, что я умру завтра?» И сейчас ему больше всего на свете хочется ее дослушать. А не тырить птичек. Да еще в моем обществе! Я-то ему точно ничего не скажу! Как писали в одной поэтической книжке?

Зачем тебе знать дикий нрав моего пера - и кто сегодня стоит за моим плечом?
Роман, дорогой мой, закончен еще вчера, и я никогда не скажу тебе - он о чем?
Ты помнишь время - где музыка вдаль плыла? Но, полагаю, что больше не будет так.
И, если кому и подарено два крыла, то в каждом из них мне важнее не звук, а знак.
Ну, что ж - я уйду на север, а ты - звучи. Все, что теперь мне осталось - молчать в ответ.
Ты так и не понял, что от кривой свечи тоже порой бывает тепло и свет...

 Раз уж я – «драная коза», то и ни к чему рассказывать атаману о том, что он мне нравится. Все равно, коза я или принцесса, смотрит он не на меня. Даже от поцелуя лечебного и то – отвертелся! Вот, честное слово, если ночью нас не поймают и не убьют, то на мужчин я больше заглядываться не буду!Лучше попрошусь к маэстро в вечные ученики или служанки! Полагаю, что дочери друга он в просьбе не откажет…