Словно в ответ на мои слова, герольды на верхней галерее вновь протрубили в трубы.
Мы с юношей почти бегом поднялись туда и, миновав очередные арочные своды, оказались третьей лестнице, полностью покрытой позолотой.
Она сверкала так, что было больно глазам. Большие вазоны с лилиями, полосатыми орхидеями и еще какими-то вычурными заморскими цветами распространяли сладковато приторный, слегка удушливый аромат.

- Дальше – Зал Большого Совета, - ответил на мой немой вопрос Рикардо.

Я здесь, конечно, не был, но отец рассказывал мне о расположении комнат дворца.

- Там как раз заседает этот ваш Совет Десяти? – негромко спросила я.

И огляделась по сторонам. Но, по счастью, все теперь стремились вверх, обтекая нас, и подслушивать наши разговоры было некому.

- Да. А сегодня там будет бал.

- Ничего себе, наверное, зальчик, - хмыкнула я. – Целое крыло занимает. А что за помещения находятся внизу? Комнаты для слуг?

- И не только. Видишь ли, Правители прежних лет были изрядными деспотами и интриганами. Разумеется, они опасались дворцовых переворотов.

И стремились все здесь устроить так, чтобы заподозренный в заговоре вельможа немедленно попадал в лапы мастеров допроса, затем – в зал суда, а после – в тюремную камеру. Понимаешь? Не выходя из дворца!

- И все это здесь есть? – ужаснулась я. – Наверху пируют, а в подземелье мучают узников?

- Да, - вздохнул Рикардо. – Правда, такое устройство дворца еще ни у одного Правителя не отбило ни аппетита, ни любви к пышным пирам. А когда здешняя подземная тюрьма Поцци переполнилась, прадед нынешнего главы города повелел построить рядом с дворцом новую. Ту самую свинцовую, о которой я тебе говорил. С дворцом ее соединяет Мост Вздохов. Впрочем, что это я, правда, разболтался о разных ужасах? Идем в зал, бал, должно быть, уже начался!

  Я послушно поплелась за атаманом, успев подумать, что у меня бы точно аппетит пропал. Теперь понятно – отчего местные жители норовят взять от жизни все! Начиная монеткой  в чужом кармане и заканчивая не вполне своей супругой! И почему заставляют иностранцев ходить с открытыми лицами. И не торопятся впускать их в дом, опасаясь доносов. Хм! Хотя бояться надо как раз своих, а не чужих. У меня даже промелькнула мысль о том, что наш маэстро живет один вовсе не потому, что он женат на своей науке, а по той причине, что пропадать в одиночку – гораздо проще. Вот стукнет какому святому отцу в голову, обвинить мастера в колдовстве – и добро пожаловать в тюрягу! Или, чего доброго, на плаху. Да уж, премилое местечко – эта вечно пляшущая Серениссима! Что-то мне резко расхотелось в ней не только жить, но и оставаться. Лучше бы дядя Юлиус перенес нас всех в свою неведомую Московитию! Впрочем, со всеми бедами надо разбираться  по мере поступления. И сейчас наша главная задача  – поганая птичка поганого Правителя…

Мы уже входили в высокие двери вместе с пестрой толпой гостей.
Рикардо подхватил меня под руку, вновь приобретя невозмутимо-светский вид. Улыбнулся какой-то даме, бросившей на него любопытный взгляд, любезно раскланялся с парой незнакомых господ. Похоже, все эти костюмированные балы были ему не в новинку.
А я уже не замечала ни мраморных статуй, ни цветов, ни нарядов проходящих мимо ариктократов.
Зачем Рикардо рассказал мне все это? Ведь он же не дурак, чтобы пугать напарницу накануне грандиозного дела! Неужели, он предчувствует что-то нехорошее и таким образом пытается меня предупредить?
Но тут серебряные трубы пропели в третий раз, и мы остановились посреди огромного бального зала. Его размеры и пышное убранство превосходили всякое воображение! На мгновение я даже забыла о цели нашего появления здесь  и растерянно оглядывалась по сторонам. Стены и потолок зала были богато отделаны белой с позолотой лепниной. Огни сотен свечей плыли и дробились, отражаясь в натертом до блеска полу, множестве зеркал и золотом гербе Серениссимы над большим мраморным троном. Древние боги и герои на фресках возносились на небеса, метали молнии, сражались с полчищами врагов, пировали в чертогах Олимпа.
Ото всей этой пестроты и роскоши у меня даже слегка закружилась голова и зарябило в глазах. Рикардо обнял меня за плечи и аккуратно отодвинул к стене.

- Правитель приближается! – шепнул он мне. – Опусти глаза и склонись перед ним в поклоне, как все дамы в зале.

 С трудом вспомнив  полученные  в детстве уроки светского этикета, я застыла в каком-то подобии реверанса.
Совсем близко от меня под тяжелыми шагами заскрипел пол. Не удержавшись, я чуть подняла голову и бросила на Правителя быстрый взгляд из-под ресниц.
Властитель города оказался тучным пожилым мужчиной с седеющей бородой и залысинами на увенчанном короной лбу . Пурпурная мантия подчеркивала нездоровую красноту его лица, а глаза из-под припухших век смотрели на собравшихся сонно и равнодушно.

Стройная синьора, шедшая рядом с ним, напротив, была настроена весьма оживленно. Она мило улыбалась, то и дело, кивая почтительно кланяющимся ей вельможам. А одного из них даже игриво задела по плечу веером, чуть ли не подмигнув ему при этом.

- Кажется, это и есть виновница торжества. Супруга Правителя то есть,  – подумала я. – Да-а, не повезло старичку с женой. При живом муже поклонникам глазки строит! Впрочем, чему я удивляюсь?! Судя по рассказу Поджио, это и есть любимое занятие женской части местного населения.

  Тем временем,  Правитель с женой уселись на троны, а гости, наконец-то, разогнули спины.
Атаман довольно ощутимо толкнул меня в бок:

- Не туда смотришь! – прошипел он. – Вон там, на потолке, над центром зала… Видишь? Висит,  железяка чертова!

  Я послушно повернула голову.
 Действительно, над нашими головами, из самого центра лепного, похожего на розу цветка свешивалась позолоченная цепочка. К ней была приделана жердочка, а на жердочке восседала наша вожделенная птичка. Эдгардо описывал ее, как некое произведение ювелирного искусства. Но затейливая игрушка терялась среди общего блеска и великолепия. И снизу соловей казался всего лишь маленьким светлым пятнышком. Как же его сдернуть с этого шестка? А вдруг дядюшкин волшебный магнит не сработает?!

Я хотела поделиться с Рикардо своими сомнениями.
Но тут Правитель встал и начал свою тронную речь. Голос у него был под стать внешности: такой же тусклый и невыразительный. Властитель говорил что-то о своей дражайшей второй половине, а потом о благе города, ради которого он неустанно трудится…
Мне показалось, что придворные плохо слушали Правителя. Некоторые шептались, причем довольно громко, другие равнодушно разглядывали фрески или собственные отражения в зеркалах. Наконец, долгая речь закончилась. Властитель сел на трон, а его супруга взмахнула белым платочком, подавая кому-то знак.
Где-то на высокой галерее сыграла пронзительную трель скрипка, ударил тамбурин, загремели кастаньеты. Бал начался.

- Мы все сделаем прямо сейчас?

Пьянящий азарт смертельного риска вновь охватил меня. Может, виной тому была музыка? Странная это была мелодия! Она звенела и мчалась над залом с каким-то веселым отчаянием обреченности. Горестно вздыхали низкие минорные аккорды. А скрипки смеялись, плакали и пели.

- Нет, что ты!

Рикардо быстро огляделся и прижал палец к губам.

- Тише! Не привлекай к себе внимания! Сейчас надо танцевать. Приступим к делу в разгаре бала.

Он прислушался к мелодии и неожиданно улыбнулся:

- Форлана! Неистовая и страстная! Идем же, Николетта!

- Я не умею…

Но юноша уже увлек меня за собой в круг танцующих, прямо в центр зала.

- Не бойся! – шепнул он. - Я буду подсказывать тебе фигуры. Два прыжка на месте, пируэт и взмах руками.

Что-то подобное я танцевала дома, когда отец был еще жив.
Мы с Рикардо кружились друг напротив друга, чтоб сойтись на мгновение, едва соприкоснуться рукавами  и снова рвануться в стороны  движением испуганной птицы.
 А темп мелодии нарастал. Она звенела яростно, призывно, с болью и каким-то диким азартом. Словно кто-то невидимый кричал нам: «Забудь о прошлом, не думай о будущем! Это танец на краю пропасти, на грани гибели. Но пока вы живы – смерти нет! Лети же, лети! Сгори, как падающая звезда, но не покинь того, кто рядом!»

И я летела, ничего уже не видя, кроме лица Рикардо. Кроме его сияющих глаз и горестной улыбки.
Мелодия скрипки взмыла вверх, вскрикнула и оборвалась.
 А я, не успев закончить движения, упала в объятия юноши. Он с силой прижал меня к себе, так же, как тогда, на площади. А потом отстранился и шепнул:

- Пора!

  Я кивнула. И коснулась оборок на груди.
Когда Эдгардо увидел мое платье, то сразу решил, что не найдется более удобного места, чтоб спрятать начиненные огненной смесью трубочки, чем все эти бесчисленные бантики, рюшечки и кружева.
Я бросила  пару быстрых взглядов по сторонам.
Придворные, беспечно щебеча, разошлись кто куда. Дамы смеялись и кокетничали, мужчины заводили беседы. Оркестр на галерее взмахнул смычками, каждый торопливо бросился искать себе пару…

Я сжала в руке бумажную трубку. Нащупала в складках платья пропитанный фосфором листок, чиркнула об него серной палочкой, коснулась огоньком тряпочного фитиля.
А потом с силой подбросила горящую шутиху в воздух!

Огненное колесо с воем пронеслось над головами танцующих и взорвалось, рассыпавшись тучей искр. Кавалеры пригнулись, дамы испуганно завопили. Звуки оркестра  почти заглохли от поднявшегося  крика.
А вслед за первой к потолку уже взмывали вторая, и третья, и четвертая шутихи.
Ослепительные вспышки слились в одну. Огонь и грохот усиливались с каждой секундой . Искры летели во все стороны. Воздух наполнился едким серым дымом. В этом дыму пища, крича, размахивая руками и наталкиваясь друг на друга, метались придворные. Кто-то голосил о небесном знамении, кто-то орал: «Пожар!» и требовал воды. Стража утаскивала из зала Правителя с супругой, едва не сбив их с ног в своем спасительном рвении. Оглушительно визжали женщины.

И посреди всей этой паники никто не заметил, как Рикардо шагнул в центр зала и взмахнул рукой. Подвластный волшебному притяжению магнита, маленький позолоченный певец слетел с жердочки, на мгновение завис в воздухе, а потом стрелой рванулся к юноше и упал в вовремя подставленную ладонь. Рикардо облегченно выдохнул и сразу спрятал соловья вместе с магнитом в потайной карман. Потом схватил меня за руку.

- Быстро уходим!

Я кивнула. Говорить было некогда. Мы побежали прочь из зала, едва не сбивая на своем пути бестолково мечущихся гостей. Пороховой дым уже просочился в дворцовые коридоры, от него слезились глаза и скребло в горле. Навстречу нам бежали слуги с ведрами воды. Стражники, под предводительством командира, жутко ругаясь, волокли вверх по лестнице огромную бочку. Один из них споткнулся, покачнулся и рухнул под тяжестью. Бочка опрокинулась, поток холодной воды залил ступени.
Рикардо бежал впереди меня и ловко перескочил через лужу, а я поскользнулась и полетела, Юноша обернулся и успел подхватить меня. Командир треснул кулаком неуклюжего вояку и разразился новым потоком ругани. Потом озадаченно глянул нам вслед.
Но мы уже были далеко внизу. Вихрем пролетели через внутренний двор, кубарем скатились по второй лестнице, чуть не рухнули в канал и перевели дыхание только на пристани.

- Николетта, у нас все получилось!

Рикардо тяжело дышал, по шее градом катился пот. Юноша сорвал маску и вытер разгоряченное лицо.

- Лучше надень ее снова, - опасливо посоветовала я. – Вдруг нас кто-то заметит?

- Чепуха! – атаман небрежно отмахнулся. – Стража носится по дворцу и обливает водой всех попавшихся на пути. А Правителю сейчас не до любимой птички. Да и кому придет в голову, что два идиота, рискуя жизнями, пробились во дворец лишь затем, чтобы похитить эту свистушку?

- Никому! – с готовностью подтвердила я. – На такое безумие способны только мы с тобой!

И замолчала, поняв, что последние два слова опять прозвучали как-то странно. Но Рикардо не отстранился от меня. Напротив, крепко обнял и прошептал:

- Да, это так. Спасибо тебе, Николетта!

А потом, лукаво усмехнувшись, добавил:

- Пожалуй, ради успешной кражи века, стоит исполнить твое заветное желание!

Рикардо наклонился ко мне. Ласково провел пальцем по моей щеке, убирая растрепавшийся локон.
 Сияющие над каналом звезды, бегущие по воде блики десятков фонарей – все стронулось с места, все поплыло перед моими глазами. Я хотела выбраться из кольца его рук. И не смогла. Ноги внезапно ослабели, кровь прилила к щекам.
Горячие губы Рикардо коснулись моих. Он целовал меня нежно и страстно. Совсем не так, как на площади. А потом подхватил на руки и с новой силой прижал к себе, не прерывая поцелуя.
- Mia  bella, - жарко выдохнул он.
Я крепче прижалась к его груди. Несколько секунд мы стояли молча, чувствуя, что наши сердца начинают биться в унисон. Пальцы Рикардо шаловливо перебирали мои локоны.

- Куда же мы теперь пойдем? – беззвучно выдохнула я, чувствуя, что не хочу выбираться из его теплых объятий.

Но юноша опустил меня и мягко сделал шаг назад.

- Действуем, как обычно. Прости, Николетта, но для твоей безопасности нам придется расстаться. Идем в дом маэстро разными дорогами. Встретившись, обсудим с друзьями, что делать дальше. До скорого свидания, принцесса!

Он натянул маску,  рванулся ко мне, обжег губы новым поцелуем и, махнув рукой,  растворился в темном переулке.

А я пошла дальше одна, чувствуя, что щеки пылают, а сердце колотится

так, что слышно, наверное, на другом краю Лагуны. И хочется петь, смеяться, обнять весь мир! Я глупо улыбалась, пританцовывала и даже пыталась что-то насвистывать себе под нос.
И я ничего не знала о том, что в этот самый миг высокий плотный мужчина с резкими чертами лица и сросшимися на переносице бровями наклоняется над мокрыми ступенями…

А потом выпрямляется, сжимая в руке маленькую отвертку. И недобрая усмешка кривит его губы:

- Потерять здесь это  мог только один человек. И я отлично знаю - кто!