- Не сердись, на нее, - примирительно сказала волшебница. - Нойда служит тебе, как может. Просто с годами она стала слишком чувствительной и пугливой.

- Это кто тут – Нойда? – ощущая себя круглым болваном, поинтересовался я.

- Она – твоя лошадь. Ты разве не знал, как ее зовут?

- Ничего я не знал, - пробормотал я.

– Мой дядя звал ее старушкой, а больше никак. Слушай, а откуда ты узнала ее имя?

- Так она же сама мне и сказала!

  Кобыла, неожиданно обретшая красивую кличку, закивала головой. И снова испустила тихое ржание.

- Мне опять кажется, что я во сне, - развел я руками.– Но могу ли я в таком случае спросить, как зовут тебя? Или волшебницам полагается скрывать свои имена от простых смертных?

 Девушка  улыбнулась.

- В этом нет никакой тайны. Меня зовут Сандра. Сандра Эверс.

- Сандра, - негромко повторил я. – Какое красивое имя! И оно тебе очень идет.

  Девушка  радостно блеснула глазами в ответ на мои слова. Луч заката, пробившись сквозь завесу листвы,  упал к ее ногам. Волосы Сандры снова вспыхнули серебряным огнем, ива  коснулась веткой, словно ласковой рукой,  ее плеча, и где-то высоко над головой выдал звонкую трель последний в этом осеннем лесу дрозд.
Я смотрел на девушку во все глаза. Там, в городе, она показалась мне такой нежной и робкой! И  мне отчаянно захотелось укрыть ее от всех земных невзгод. А здесь, в лесу, Сандра была уже немного иной. Более легкой, открытой, уверенной  и чуть насмешливой. И все же  меня не покидало пронзительное ощущение ее беззащитности перед жестоким миром. Я словно  бы заново увидел  руки Сандры, тонкие, исхудавшие, с натруженными пальцами. А личико – полудетское, с маленьким подбородком и чуть выступающими скулами. Господи, ей бы, как положено сказочным волшебницам, носить шелковые платья и жить во дворце, давая королю мудрые советы. А она ломает жесткую лозу, плетет корзины, чтобы прокормить себя и бабушку, прячется от стражи, ежеминутно боясь доноса… Не-ет, решено! В городе Сандре не место! Как только вернусь в замок – сразу же поговорю с дядей. Он ведь добрый и отлично поймет меня.

- О чем ты так крепко задумался? – окликнула меня девушка. - И, кстати, назови тогда уж свое имя.

- Ох, прости, забыл представиться, - неуклюже поклонился я. – Меня зовут Габриэль Бартоломеус ван Рейн.

 Сандра насмешливо прищурилась.

- А если на самом деле?

  Ох! Она что – мысли читать умеет? Или видит, когда человек врет?

- Просто ты водил глазами туда-сюда, явно вспоминая придуманное вычурное  имя, - пояснила волшебница.

- Прости, я не хотел тебя обмануть, - виновато произнес я. - Так уж сложились обстоятельства, что мне приходится носить этот нелепый титул. По-настоящему меня зовут – Гай.

- Гай – как это легко и чисто  звучит,  - неожиданно обрадовалась Сандра. - Словно эхо в горах или крик ночной птицы.

  Она подошла ко мне и приветливо взглянула  в глаза.

- Такое имя может принадлежать только хорошему человеку.

А мы, волшебницы, знаем толк в именах, уж поверь мне.

- Спасибо, на добром слове, - улыбнулся я. - Но ведь ты спасла мне жизнь, а я до сих пор ничем хорошим тебе не отплатил. Скажи, пожалуйста, где ты сложила собранную лозу? Я помогу тебе довезти ее до города.

- Недалеко, вон там, у поворота ручья, - махнула она рукой.

 И я снова заметил что-то странное в ее жесте: в том, как она подняла руку, и быстро убрала ее за спину. Будто не хотела, чтобы я разглядел ее.

- А почему ты собираешь лозу так далеко от города? – спросил я.

 Но Сандра не успела мне ответить. Поскользнувшись, она едва не упала. То ли трава у ручья была сырая, то ли – на мое исцеление было потрачено слишком много сил. Я кинулся к девушке и успел подхватить ее. В этот момент ее рука оказалась у меня прямо перед глазами.
Силы небесные! Так вот – в чем дело!

У бедняжки – шесть пальцев! Не мудрено, что с такой ладошкой ей приходиться прятаться…

- Ну, вот, – вздохнула моя спасительница. – Теперь ты знаешь…

- Не беспокойся! – тут же уверил ее я. – Я никому об этом не скажу!

- Ты думаешь – это ужасно? – тихо спросила Сандра.

- Я думаю, что это …э-э-э… всего лишь признак каких-то наследственных изменений в организме – как пишут в научных книгах. Кстати, выглядит это достаточно симпатично.

- Но пальцев – шесть!

  Я пожал плечами.

- И что? Некоторые и пятью пользоваться не научились!

  Тут я неожиданно для себя наклонился  и перецеловал все пальчики. Сандра охнула, но руку у меня не отобрала.

- Извини, – пробормотал я. – Не знаю, что на меня нашло…

- Видимо, сказался ушиб, – грустно улыбнулась девушка. – Я думаю, что тебе не надо провожать меня в город. Для твоей бедной головы будет лучше, если ты вернешься домой. И проведешь несколько дней в постели.

- В таком случае, мы вернемся в замок вместе. Я попрошу дядюшку, чтобы он тоже дал тебе в нем приют.

- Что значит – тоже?

- Однажды зимней ночью меня нашла в снегу его собака.

С тех пор я живу в замке. И ношу чужое имя. Смею тебя уверить, что моя тайна – страшнее твоей.

  Сандра подняла на меня глаза, но ни о чем не спросила.

- Когда-нибудь я расскажу  всю правду о себе, – вздохнул я. – Но сейчас тебе лучше ничего не знать. Потому, что от этого зависит не только моя жизнь…

- Я не буду задавать  лишних вопросов, - пообещала девушка. - И спасибо за предложение пожить в твоем замке, Гай, но я не могу бросить бабушку одну.

- Она у тебя тоже волшебница? – неосторожно ляпнул я  и мысленно обругал себя, увидев, как побледнело и напряглось лицо девушки.

- Она была волшебницей, - тихо сказала Сандра. - И успела научить меня всему, до того, как ее схватила Инквизиция.

  Моя спасительница опустила голову.

Серебро ее волос тут же потускнело, а на ветхую ткань передника упали соленые капли.

- Не говори об этом, если тебе тяжело, - виновато спохватился я. – Прости, что заставил тебя вспомнить плохое.

  Сандра покачала головой.

- Я никогда и никому об этом не рассказывала. Даже родители не знали о моих способностях. Мой отец был солдатом и погиб на войне вскоре после свадьбы. Он даже не успел узнать, кто у него родился – сын или дочь. То ли от горя, то ли от скудной жизни мама тоже рано покинула этот мир. И меня воспитала бабушка. Мы тогда жили с ней не здесь, а в другом городе, рядом со столицей. Я с детства умело красиво плести корзины, а она знала толк в целебных травах  и лечила всех соседей на нашей улице.

  Девушка снова всхлипнула.

- Пока кто-то не донес на нее святым отцам. Бабушку схватили, когда я была на рынке. Не знаю, что с ней делали в тех страшных застенках, и в каких злодеяниях заставляли признаваться. Но до костра дело все-таки не дошло, и ее отпустили домой. Искалеченной и едва живой. А потом произошло убийство короля, и весь  город просто обезумел. Стражники хватали на улицах всех подряд, а многие жители радостно кинулись доносить друг на друга. Кто знает – вдруг твой сосед и есть таинственный убийца Бальтазар? Тогда не миновать богатой награды от герцога!
Я хорошо помню этот ужас, хотя была тогда совсем ребенком…

В довершении всех бед, я однажды нечаянно показала свое увечье, когда доставала воду из колодца. Ведро было слишком тяжелым, и мне пришлось тащить его двумя руками. Добрая женщина, живущая с нами рядом, успела предупредить меня, что ее муж побежал к начальнику стражи с требованием «истребить ведьминское гнездо». Конечно же, мы с бабушкой не стали ждать его возвращения, а бросили дом  и покинули город с тем, что смогли унести в руках. С тех пор – долго скитались по дорогам, пока не остались в этом городке. Здесь нас пока что ни в чем не подозревают, но  кто знает, как долго это продлится?

Да и хозяин дома, где мы снимаем угол, каждый день грозится выкинуть нас на улицу. Платят за корзины мало, а зарабатывать на жизнь лечением людей – стало просто опасно.

  Сандра умолкла.

На протяжении  ее долгого печального рассказа я то краснел, то мучительно бледнел и сжимал кулаки. Знала бы бедная девушка, с кем она сейчас разговаривает! С сыном того, из-за которого они с бабушкой лишились  крыши над головой. Я с ужасом подумал, что, если когда-нибудь решусь признаться ей в этом, девушка меня возненавидит.

С трудом отогнав страшную мысль, я бережно обнял Сандру за плечи, привлек к себе  и сказал ласково и твердо:

- Вот поэтому ты и не должна больше возвращаться в город! Переночуешь в замке, а завтра мы вместе отправимся за твоей бабушкой.

  Девушка покачала головой:

- Я боюсь оставлять ее на ночь одну. Вдруг бабуле внезапно станет плохо?

Давай лучше я провожу тебя до замка, а потом уже вернусь домой.

  Мне такое решение не понравилось, но, видя, что Сандра продолжает стоять на своем, я, скрепив сердце, согласился.

- Солнце уже село, - озабоченно произнес я, глядя на стремительно тускнеющее небо. – Как бы нам не заплутать на обратном пути в полной темноте.

- Об этом не беспокойся, - ответила моя спасительница, и на ее губах вновь вспыхнула знакомая лукавая улыбка. – У тебя есть огниво, чтобы высечь хоть маленькую искру?

  Я кивнул и достал нужный предмет из кармана. Щелкнул кремнем, а Сандра тут же подставила ветку под летящие искры. К моему удивлению, сухой обломок не вспыхнул факелом. Просто на его конце словно бы расцвела маленькая огненная лилия. Волшебный цветок горел ровно и красиво, без дыма и треска, чуть трепеща пылающими лепестками. К тому же он не обжигал, в чем я легко убедился, когда случайно задел его рукой.

- Теперь можно трогаться в путь, - сказала волшебница.

   Нойда тут же закивала головой  и нетерпеливо толкнула меня в плечо.

Я, как мог, уместил сзади седла собранную лозу. Запрыгнул на лошадь сам и помог забраться Сандре. Не знаю, придало ли мне сил волшебное лечение, но только, когда я на миг сжал девушку в объятиях, сажая ее рядом с собой, она показалась мне легкой, как перышко. И сердце снова резанула острая тревога! Как защитить ту, что с каждым мигом становится  все дороже, от этого безжалостного мира?

 Обратный путь  был похож на сказочный сон. Огненный цветок-фонарик в руках Сандры освещал нам дорогу, разбрасывая длинные золотисто-алые лучи. В их свете чудесные волосы девушки  сияли кружевом инея в морозную ночь. Я ехал, бережно придерживая ее в седле, и растерянно улыбался. Очень радуясь при этом, что Сандра не видит, как пылают от смущения мои щеки. Раньше мне как-то не приходилось обнимать девушек, да и беседовать с ними - тоже. И теперь, ощущая под своими руками хрупкие плечи моей спасительницы, вдыхая аромат ее волос, отчего-то горьковатый, как ивовая кора, я чувствовал, как волны непонятного жара бьют в виски, бешено колотится сердце, и все перед глазами начинает расплываться. Но не от удара по голове, а от ощущения нахлынувшего непонятно откуда  счастья.
Умная Нойда уже несколько раз ехидно оборачивалась на меня  и обфыркивала мою коленку.  Явно смеясь над мальчишкой, попавшим в плен совершенно незнакомых чувств.

Не знаю, сколько прошло времени, но, наконец,  мы  спустились с перевала и въехали в ворота замка. Я сразу же увидел мечущееся по внутреннему двору большое желтое пятно фонаря и приготовился к самому сокрушительному разносу со сторону дядюшки.
Так оно и вышло! Едва я спешился, Бартоломеус подлетел ко мне, размахивая руками  и грозя пальцем.

- Молодой человек, потрудитесь объяснить ваше безумное поведение! – вскричал он срывающимся фальцетом. – Вы исчезли на полночи, ничего мне не сказав, и мало того, что сорвали важное наблюдение, так еще и заставили сходить с ума от неизвестности!..

 Тут он неожиданно поперхнулся словами и замолчал, увидев, что мы не одни. Девушка стояла, застенчиво опустив глаза  и сжав от волнения руки. Ученый растерянно заморгал. Должно быть, последние  десять лет стены  этого замка не видели незнакомок с серебряными волосами, привезенных незнамо откуда беспутными племянниками.

- Знакомься, дядюшка, это Сандра, - торопливо заговорил я. – Она спасла мне жизнь, когда я упал в лесу с лошади и сильно ударился головой. Бабушка Сандры живет в городе, и им сейчас приходится очень тяжело…

  В двух словах я постарался пересказать ученому печальную историю девушки. Он снова заморгал, потом всплеснул руками и тонко воскликнул:

- Боже мой, ну, конечно, я дам вам приют! В это ужасное время добрые люди должны объединяться и поддерживать друг друга, не так ли? Но, что же вы застыли посреди двора, милое дитя? Становится холодно, в горах собирается туман. Скорей  идемте в замок, там уже горит камин и греется похлебка.

- Я не могу остаться, - виновато объяснила Сандра. - Мне надо вернуться в город к бабушке.

- И слышать ничего не хочу! – заявил Бартоломеус, подхватывая ее под локоть, и увлекая в дом. - Я не отпущу тебя на ночь глядя, бедная девочка. Ты останешься в замке до утра, а там мы решим, когда перевезем в замок твою родственницу.

  Дядюшка побежал к лестнице, что-то горячо вещая Сандре на ходу. А я облегченно вздохнул, чувствуя, как все тревоги этого дня постепенно отступают прочь. И поспешил вслед за ними.