Впрочем, даже при  столь мягкой  посадке, я едва устоял на ногах. Меня мотануло в сторону, и я успел ужаснуться, что сейчас сломаю крыло о каменный парапет. Но в этот миг  мой летательный аппарат вдруг снова стал детской игрушкой.

- Это что-то новенькое, – пробормотал я. – Но меня все устраивает. Спасибо, Сандра!

  Я убрал модель обратно в мешок и огляделся. В двух шагах  в полу площадки виднелся люк, наполовину засыпанный прелой листвой и каким-то мусором. Я отгреб хлам ногой  и увидел здоровенный замок, каким обычно запирают амбары или лавки. И порадовался тому, что оказался столь предусмотрительным, прихватив с собой ломик.

Открыть люк оказалось делом нескольких минут. Ржавые скобы быстро сломались, и я дольше провозился с тем, чтобы поднять крышку, чем уничтожить запор.

В образовавшийся лаз сначала заглянул луч осеннего солнышка, а потом и я рискнул над ним склониться. Слава Богу! Вниз вела лестница. Правда, ступени ее почти развалились – и вызывали некоторое опасение – стоит ли мне ею воспользоваться?
Пока я размышлял над этим вопросом, роняя в проем мелкие камешки и сухие листья, снизу раздался какой-то шум, и хриплый голос сначала недовольно произнес:

- Какого черта?!

  А потом поинтересовался:

- Кто здесь?

- Мое имя вам ничего не скажет, ваше величество, - ответил я, нисколько не сомневаясь в том, что разговариваю с королем. –  Но вы можете называть меня Габриэль.

  Внизу помолчали. А потом снова спросили:

- Ты – кто?

- Я тот случайный путник, которому несколько дней назад вы бросили свой платок. Вот он – можете убедиться.

  И я помахал кусочком ткани над чахлыми ступеньками.

- С чего это он стал таким чистым? – хмыкнули снизу.

  Я пожал плечами.

- Пришлось постирать, чтобы увидеть вензель.

- Ну что ж! Спускайся … Габриэль. Хотя, разумнее было бы прыгнуть – здесь невысоко, а лестница почти сгнила.

- Спасибо за приглашение, сир, но сначала я все-таки привяжу веревку.

  Сказано – сделано. Я несколько раз обмотал шнур вокруг выступа на ограде, взял другой конец в руку, и только тогда шагнул вниз. На удивление крепкая мужская рука дернула меня в сторону, не позволив доломать собой ступеньки.

- Спасибо! – пробормотал я, отворачивая лицо.

  Потому, что Вильгельм начал вглядываться в него с нескрываемым интересом.

- Не делайте этого, государь, - вздохнул я. – Иначе мне трудно будет с вами разговаривать.

- Да, пожалуй – согласился король.

  И тряхнул головой, словно прогоняя ненужные воспоминания.
Я осторожно огляделся. Камера, где сидел государь,  была самым обычным каменным мешком. Свет сквозь закрытое частое решеткой окно почти не падал, чему я немного обрадовался. По крайней мере, король не сразу разглядит мою физиономию. Но и я не мог толком рассмотреть его в серой полумгле темницы. Успел заметить только, что он худ и бледен, и зарос, как небритый дикарь. И еще – хоть я не мог видеть выражение  глаз Вильгельма, но все время чувствовал его тяжелый изучающий взгляд.
Король  выждал короткую паузу и спросил:

- Сколько тебе лет, Габриэль?

- Почти восемнадцать, – ответил я с некоторым облегчением, поняв, что неприятная тема разговора пока закрыта.

- И как ты сюда попал?

- Прилетел на крыльях. В это трудно поверить, но так оно и есть.

- Тебя возвели в ангелы? – усмехнулся Вильгельм.

- Почти. Один почтенный механик случайно подарил мне свои тетради. И в них я нашел ответ на вопрос – как мне к вам пробраться?

- Он был волшебник?

- Нет. Обычный ученый. Но святая инквизиция решила, что он колдун.

И ему не повезло. Почти как вам. Кстати, не пора ли нам отсюда выбираться? Осенние дни короткие, а летать по темноте опасно.

- Ты предлагаешь мне полетать?!

- Я предлагаю вам спуститься с башни не совсем обычным способом. Не скрою – это немного опасно. И местами – страшно. Но все же гораздо приятнее, чем остаться тут навсегда. Вы ведь хотели покинуть свою темницу?

- Хотел. Мда! Странное предложение. Странный юноша. Но выбора, похоже, нет.

- Тогда берите эту веревку, держитесь за нее  и аккуратно поднимайтесь по ступенькам.

- Но лестница вряд ли выдержит два прохода! Как ты отсюда выберешься?

- Тут ведь, и правда, невысоко. Значит, если она рухнет, я встану на то, что от нее останется, а вы меня вытащите. 

  Я помолчал и добавил.

- Если захотите, конечно. В любом случае, веревка достаточно длинная, чтобы попробовать спуститься по ней на землю. Хотя не могу обещать, что при этом вам не придется слегка упасть.

  Король посмотрел на меня долгим взглядом. Задумчиво погладил бороду. И вдруг – улыбнулся.

- Не бойся, сынок! Я не оставлю тебя здесь. Когда еще у меня выдастся такой случай – полетать?!

 Мы поднялись на площадку, аккуратно прикрыли люк  и присыпали мусором сломанный замок. Отвязали веревку, скрыв следы моего визита. А потом я открыл сумку, и достал свои «игрушки».

- Смотрите, ваше величество, теперь надо сделать вот так…

  Я с облегчением убедился, что все мои опасения оказались напрасны.

Его величество не только отлично держался, но и не выказывал ни малейшего удивления или гнева по отношению к моей персоне. И уверенно следовал всем моим указаниям. Аккуратно прицепился к моноплану и шагнул с края башни без промедления. А меня, как уже бывало однажды, дернула вверх какая-то неведомая сила. Серые камни ушли из-под ног и поплыли в сторону.

Должно быть, от радости, что побег удался, я отпустил чувства на волю. И теперь бешеное, безумное ощущение счастья и свободы накрыло меня с головой.

Я летел! Мне казалось, что сильный, упругий воздух с каждой секундой несет меня все выше в небо, и что оттуда с высоты, я увижу сразу весь мир. Сердце вырывалось из груди, а земля, сплошь покрытая желто-золотыми коврами лесов, была удивительно красива! Мне даже показалось, что где-то глубоко внизу, далеким маяком сверкнула серебряная искра. Быть может, это Сандра уговаривала ветер помочь нам?
Так или иначе, но сильный вихрь стих, и я, плавно, как осенний лист, начал спускаться на землю. Король летел правее меня, и чтобы мы не столкнулись при посадке, я снова приналег грудью на уже слегка потрескивающую жердь, меняя траекторию полета. Момент приземления я почему-то запомнил плохо. А очнулся, уже стоя на коленях в куче опавшей листвы.

Сандра то бросалась ко мне, помогая встать, то кидалась к сидящему рядом Вильгельму, со всем почтением теребя его  и заглядывая в побледневшее лицо.

Наконец, я встал, опираясь о какой-то сухой ствол, на мгновение закрыл глаза, припомнив упоительные минуты полета, и тоже бросился к государю. Король, тем временем, пришел в себя, протянул мне ставший игрушкой моноплан, а потом застыл, запрокинув голову к небу.

- Вам плохо, ваше величество? – вскинулась Сандра.

  Вильгельм  молча покачал головой.

- Свобода…- еле слышно выдохнул он. – Знаешь, детка, я до сих пор не верю, что выбрался из застенков. Сколько раз мне снился этот миг, а просыпаясь, я снова видел ненавистные серые стены.

  Он вдохнул всей грудью сырой осенний воздух, а потом принялся, как слепой, шарить по веткам и кустам, ощупывая их и поднося сорванные листья к лицу.

- Этот запах… Травы, земли, дыма человеческого жилья. Мне казалось, что я забыл его навсегда, погребенный заживо в четырех стенах…

  Внезапно Вильгельм схватился за грудь и начал медленно оседать на землю. Сандра вскрикнула, а я рванулся к королю, едва успев подставить плечо. И сам чуть не рухнул вместе с ним. Государь, хоть и сильно исхудавший, весил все же немало, а назвать меня силачом было весьма трудно. К счастью, девушка тут же метнулась в заросли и вытащила за уздечку лошадь. Увидев Вильгельма в столь плачевном состоянии, Нойда на этот раз упираться не стала, а наоборот сама подошла ближе и стала так, чтобы ослабевшему королю было удобнее на нее вскарабкаться. Но прежде, чем помочь государю  сесть в седло, Сандра решила воспользоваться своей магией и укрепить его силы.
 Она быстро сорвала с дерева несколько листьев и щелкнула пальцами. Сверкнула маленькая молния, а в руке в девушки оказалась пригоршня какого-то блестящего порошка. Волшебница  принялась втирать его осторожными движениями в виски государя. Вильгельм открыл глаза  и ослабил хватку на моем плече.

- Спасибо, дитя мое, - удивленно и ласково произнес он. – Ты тоже владеешь тайными знаниями, не так ли?

  Девушка смущенно кивнула и потупилась.

- Сандра – волшебница, - пояснил я, решив, что это откровение не повредит нам.

  В конце концов, на предложение «полетать, как ангелы» государь откликнулся совершенно спокойно.

- Поистине сегодня день чудес! – усмехнулся король. – Меня спасают крылатый мальчишка и юная чародейка. Вот и не верь после этого в старые сказки.

  То ли подействовал волшебный порошок Сандры, то ли от свежего воздуха у короля прояснилось в голове, но на лошадь он забрался почти самостоятельно, лишь слегка опершись на мою руку.

Обратный путь оказался куда более долгим, чем дорога к проклятой башне. Нойда, изнемогая от усталости, еле перебирала копытами. А понукать я ее боялся: вдруг тогда старушка свалится посреди дороги без сил? Так что двигались мы медленно, и к замку приблизились в глубоких сумерках.
Сандра снова зажгла огненный цветок, чтобы осветить нам дорогу.  В мечущихся всполохах ало-золотого пламени  лицо бедного государя выглядело совсем бледным и заострившимся. Последнюю часть пути он уже не сидел, а почти лежал в седле, уткнувшись лицом в лошадиную гриву и еле держась за поводья. Когда наша изрядно потрепанная компания  вошла в ворота замка,  я тоже чуть не падал от усталости.
Дядюшка выбежал нам навстречу, чередуя ругательства и восхищенные возгласы.  А потом  все мы, включая Берту, помогали королю спуститься на землю  и тащили его комнату, где были еда, чистая постель и горячая вода в большой бочке.
Не помню, как я сам дополз  до собственной кровати. Но, когда  закрыл глаза, синее небо  взметнулось надо мной куполом, а земля внизу понеслась со скоростью скачущего коня. И я вновь летел над ней, и опять в мое сердце звенела и пела крылатая радость.

Как известно, слуг в нашем замке не водилось. Потому, что сначала ученый жил один  и был достаточно крепок для того, чтобы самостоятельно сварить себе кашу или принести охапку дров. Потом мы стали жить вдвоем, и по причине моего весьма смутного происхождения появилась необходимость прятать меня от людских глаз. Но я уже не был беспомощным младенцем, и с должностью «подай – принеси» вполне справлялся. К тому времени, когда дядюшка постарел, я уже, как говорится, вошел в силу, и вполне мог поддерживать в замке некий порядок. Наши новые жилички тоже взяли на себя некоторые обязанности – особое спасибо Берте за ее кухонные хлопоты! Отвыкнув от женской руки, мы радовались ее пирожкам и похлебкам, как манне небесной.
Но теперь, когда на нас свалился король, мне пришлось осваивать должность пажа. Впрочем, спасенное величество  королем себя уже не считало, за шесть тюремных лет научилось обходиться безо всякого намека на роскошь и поэтому не доставляло мне особых хлопот.

- Единственная слабость, в которой я не могу себе отказать – это желание очередной раз залезть в бочку с горячей водой, – вздохнул Вильгельм, когда я принес ему завтрак. – Скажи, Габриэль, тебя не слишком затруднит устройство этого маленького чуда?

- Если вы поклянетесь, что сможете выбраться из нее сами – я все сделаю.

Но, помнится, вчера  мы с дядюшкой едва смогли вытащить вас оттуда.

- Прошу за это прощенья. Но в тот момент я был еле жив. И немного не рассчитал свои силы.

- Вам повезло, что мы с Бартоломеусом справились сами. И нам не пришлось звать Берту, для того, чтобы она вытащила вас из бочки с помощью заклинания.

  Король сделал «страшные глаза» и дурашливо замахал руками.

- Чур, меня, чур! Пусть старушка лучше колдует на кухне!

  Потом грустно посмотрел на меня и вздохнул.

- Мне неудобно просить у тебя помощи в столь деликатном вопросе. Но после долгих лет, проведенных в башне, мое тело отказывается прислушиваться к голосу разума.

- Ничего страшного, – хмыкнул я. - Мне совсем не трудно натаскать воды и подать вам чистое полотенце.

  Не мог же я ему отказать и признаться, что прошлый раз едва не брякнулся в обморок, увидев кошмарный шрам, оставшийся после «того самого» ранения.

- Благодарю тебя, милосердный юноша, – улыбнулся Вильгельм, отставляя в сторону пустой поднос. – Если бы для полного счастья ты нашел для меня какие-нибудь штаны, я поминал бы тебя в своих молитвах до конца своих дней.

  Я развел руками.

- Вот тут ничем вас порадовать не могу. Я – слишком тощий, а дядюшка – очень низкорослый , и наши вещички вам, к сожалению, не подойдут. Поэтому сидите в своей комнате  и ждите, пока Берта сошьет вам обещанную рубашку. Или же рискните прогуляться по замку, завернувшись в простыню. На рынок я не поеду – хоть убейте! Потому, что наша лошадь треснет меня копытом, как только я посмею зайти в конюшню. Мы совсем замучили бедное животное!

- Мда! И мной – в том числе, – вздохнул король.