- Детка, прости меня! – выдохнул я, когда, наконец, смог оторваться от девушки.

- За что? – изумленно вскинула брови Сандра.

- За то, что  на мгновение мог решиться бросить тебя  и куда-то бежать. Ты ведь тоже – спасение и свет. И без тебя мой полет так и остался бы красивой мечтой.

- Ну вот! Сразу видно, что твои голова и сердце вернулись на место, - чуть насмешливо отозвалась девушка.

  А потом произнесла серьезным тоном.

- Если подумать, нам надо для счастья совсем немного. Любовь близких, и чтобы они были здоровы. Да ещё что-нибудь,   просто так. Для полноты картины… У тебя это – мечта о небе. У меня – волшебство. Мы очень разные, Гай…

- Но судьба соединила нас, и это неспроста, - завершил я фразу и вновь потянулся за поцелуем.

  Но на этот раз Сандра легко выскользнула из моих объятий.

- Продолжим разговор утром, - сказала она со знакомой лукавой улыбкой.

  А я кивнул, провожая ее взглядом. И подумал:

- Мы не знаем, что будет завтра. Пусть оно просто будет. И пусть в нём будут все, кто нам дорог.

  Утро следующего дня выдалось на редкость шумным и хлопотным. Началось все с того, что я зашел в конюшню покормить Нойду. И обнаружил, что бедная лошадь потеряла одну из подков. Вот почему она так сильно хромала, когда везла нас домой!

Я призадумался. Конечно, подковать кобылу было нетрудно. Недаром же я брал уроки мастерства у деревенского кузнеца.

Трудность заключалась в том, что подков у нас в запасе совсем не осталось.

А выковать новую было не из чего. Сваленные грудой в одном из подземных коридоров старинные доспехи давно  проржавели и почти превратились в труху. А другого ненужного железа в замке как-то не водилось.

Озадаченно потирая лоб, я ходил по двору, заглядывая во все хозяйственные пристройки в поисках  забытого прута от каминной решетки или  другой подходящей для перековки загогулины. И вдруг услышал доносящиеся от ворот истошные крики:

- Лудить, паять, коня подковать! Бреем, стрижем, денег мало берем! Эй, почтенные господа, загляните-ка сюда! Будь вы молоды иль стары, подберу я вам товары!

  Я осторожно выглянул наружу. Незваный гость, топчущийся у ограды, по счастью, ничем не походил на  недоброй памяти брата Кларенса. Это был юркий, тощий, разбитной парень с хитрым смуглым лицом, копной вьющихся мелким бесом кудряшек  и проворно бегающими черными глазками. Он стоял перед воротами, изрядно согнувшись, под тяжестью большого короба, а на плечах его, лежала длинная палка, с которой гроздьями свешивались  медные чашки, соусники, тарелки и прочая мелкая посуда.

- Эй, приятель, хозяева дома? – зычно окликнул  меня парень. - Передай, что в гости явился Проныра Дирк.

  Пришельцы такого рода тоже были мне хорошо известны. Бродячие торговцы разной мелочью, хоть редко, но все же заходили в нашу глушь. Эти говорливые вороватые типы, к тому же, часто подрабатывали цирюльниками, брадобреями, а то и кузнецами. И приносили с собой целый ворох новостей из разных краев страны.
Сообразив, что мне выпал  шанс подарить- таки  лошадке новые подковы, я охотно замахал руками, приглашая торговца войти.

- Да-а, видать,  знавал твой хозяин  лучшие времена, - разочарованно протянул Дирк, оказавшись во дворе замка. – Ну, ладно, с драного петушка, хоть кусочек гребешка. Попробуем здесь что-нибудь продать.

  И  снова заголосил во всю глотку про товары и свое искусство брадобрея.

На голос во двор выбежали Сандра и Вильгельм  в образе слуги. Как раз в тот миг, когда я  тупо и непреклонно  изображал немого. Бегая при этом вокруг торговца и показывая, как  хромает  лошадь.

- Это что за пантомима? – изумленно спросил король.

  Девушка  сердито дернула его за рукав. И правильно сделала, поскольку таких слов Пройдохе Джону знать не полагалось. «Слуга» смущенно замолчал.

- А-а, так вам подковы нужны, - проявил потрясающую сообразительность Дирк.

 - Сейчас я их достану. Эй, мужик, подержи барахлишко!

  И с этими словами он преспокойно навесил на короля свою палку с посудой. Бедный Вильгельм, то есть Джон, аж слегка перекосился. Во-первых, он еще недостаточно окреп, а во-вторых - давно отвык носить на плечах что-то тяжелее своих лохмотьев.

- Дохлый он у вас какой-то, - хмыкнул торговец, глядя на согнувшегося короля.

- И вид, точно у разбойника! Бородища – до колен вымахала. Красотка, где ж вы подобрали такое чучело?

  Волшебница, разумеется, не ответила, но довольно мстительно хихикнула. Должно быть, девушка все еще злилась на Вильгельма за мои вчерашние переживания.

- А вот и они!

  Покопавшись в необъятном коробе, Дирк достал четыре новенькие блестящие подковы.

- Ну, где там ваша кляча? Пошли, обуем старушку в красивые сапожки, - ухмыльнулся он мне.

  А повернувшись к красному, как свекла, «Джону» настоятельно заметил.

- Смотри, не урони этакое богатство в грязь. Тебе, деревенщине, посуда из чистой меди, поди, и не снилась! Привык в своей норе хлебать кашу башмаком из дырявой миски.

  И обратившись к Сандре, добавил тоном завзятого аристократа:

- Понаедут тут в замки всякие олухи, и учи их потом придворному этикету!

  Девушка уже откровенно расхохоталась, Вильгельм сердито засопел носом, а торговец, которому Сандра явно понравилась, разрешил ей покопаться в товарах  и выбрать себе все, что приглянется.

Когда мы вернулись из замковой кузни, отправив на конюшню гордо цокающую новыми подковами лошадь, то увидели, что «Джон» все-таки освободился от ненавистной ноши и  сложил всю посуду на груду камней возле  стены. А Сандра, разложив содержимое короба на траве, уже отложила в сторону блестящее зеркальце, явно для себя, теплый платок для Берты, и резную табакерку для дяди. И сейчас  вертела в руках  латунную застежку для плаща  в виде расправившей крылья ласточки.

- Эй ты, дубина! Посуду мою не помял? – рявкнул Дирк на Вильгельма.

  Но тут  девушка  повернулась к нему с самой очаровательной улыбкой, и плутоватый торговец мгновенно растаял.
А я стоял  и изумленно  слушал, как моя волшебница торгуется, словно опытный меняла.

Разговор между ней и Дирком выглядел так:

- Красотка, ты разорить меня хочешь, что ли? Две монеты за этот чудесный шерстяной платок?!

- Господин Дирк, неужели вам не будет приятно знать, что эта милая вещица  заключит в объятия плечи одной очаровательной дамы? Кажется, одна такая мысль могла бы сделать вас посговорчивее! К тому же, платок довольно тонок. Приближается зима, а на осенние вещи пора бы уже снижать цены.

  И все в таком духе! Примерно через полчаса торговец, ошалевший от улыбок  Сандры и  ее непрестанной болтовни, запросил за товары вместе с подковами сущие пустяки.

  Я радостно сбегал за деньгами и сунул в его ладонь пригоршню мелких монет. А слегка отдохнувший Вильгельм успел шепнуть мне на ухо:

- С такой женою, парень, ты никогда не пропадешь!

  Я вспыхнул и потупился, как робкая девица. Ночные поцелуи – это одно, а вот  о настоящей  женитьбе я как-то не задумывался. Ну, не считая пустякового разговора о венчании.

Торговец уже было собрался навьючить посуду  и короб на плечи, как вдруг Сандра остановила его.

В очередной раз  мило улыбнувшись, она указала на короля и прощебетала:

- Господин Дирк, а вы не могли бы поработать  еще и брадобреем?

Борода и волосы нашего слуги находятся в ужасном состоянии, тут вы совершенно правы.

  Вильгельм бросил на меня умоляющий взгляд, а я пожал плечами. В конце концов, это не дело, когда слуга владельца замка выглядит, словно заросший лесоруб. Я и сам мог бы подстричь его, но боюсь, что  испортил бы дело. Дядя тоже предпочитал пользоваться услугами бродячих цирюльников, утверждая, что после моей стрижки, самыми длинными волосами у него на голове будут брови. Так что Пройдохе Джону пришлось подчиниться.

Мы расположились в одной из пустующих комнат замка, я притащил ведро горячей воды, а Дирк достал свои принадлежности  и принялся щелкать ножницами.

- Я и так-то неважно выгляжу, а теперь буду смотреться просто ужасно, - бурчал король, пока брадобрей расправлялся с его шевелюрой.

- Не бубни, поселянин! – наставительно ответствовал  Дирк. - Если вас ужасно подстриг начинающий цирюльник, старайтесь сильно не переживать. А то участится  сердцебиение,  и вам придется обратиться к начинающему лекарю.

- Боже сохрани! – хмыкнул король и тяжело вздохнул.

  Зато брадобрей продолжал распинаться:

- Висок косой будем делать?

- Нет уж лучше ножницами!

- Тогда повернись вправо. Хм! А ты заметил, о наивное дитя полей, что твои волосы начинают седеть?

- Это меня нисколько не удивляет! – не выдержал и гаркнул Джон. - А ты не можешь стричь чуточку быстрее?

- Могу, но это будет стоить дороже. Кстати, потряси своей необъятной бородой. Кажется, я уронил в нее ножницы.

  В общем, я даже начал переживать за бедного короля. Но когда Вильгельм встал, сбросив с плеч не первой свежести полотно вместе с остриженными волосами, то нашим удивленным глазам предстал весьма представительный, несмотря на простую одежду, мужчина. С бледным благородным лицом, обрамленным темными волосами, и аккуратной короткой бородкой.

Я даже заволновался, что по характерному излому бровей и слегка изогнутому носу, торговец может опознать покойного короля. Мало ли, в свое время, его портретов висело в лавках?

  Но, к счастью, ничего подобного не произошло. Дирк горделиво пощелкал ножницами и заявил, что он – мастер своего дела. Никто брадобрею не возразил, и на этот раз нам пришлось с ним расплатиться кругленькой суммой.

Тут к тому же подошло время обеда. По традиции зашедших в замок бродячих торговцев полагалось отпускать, хорошенько накормив и расспросив обо всех новостях. Что, кстати, было нам на руку, поскольку всем хотелось узнать: известно ли в народе о побеге короля или еще нет?

  Мы снова разместились в каминном зале. Вначале дядя  подозрительно косился на плутоватую рожу торговца и недовольно ворчал.

Но, когда он увидел преображенного Вильгельма, а Сандра торжественно преподнесла ученому новенькую табакерку, Бартоломеус сменил гнев на милость. И даже разрешил Дирку сесть за один стол с нами.

- Ужасные дела творятся в мире! – чавкая  и с трудом доедая пятый пирожок, поведал нам странствующий брадобрей. – Я уж не рассказываю про войну, которая кипит на границах. Уханье мортир слышно, говорят, за тыщу миль. Кстати, мой двоюродный дядя, тот самый, у которого зеленная лавка в столице, говорит, что слуга его светлости, ежедневно покупающий там сельдерей, как-то обмолвился, что наш наместник, герцог Филипп, вроде бы, собирается приехать сюда, в ближний от вас городишко.

  Мы мгновенно переглянулись.

- Зачем ? – изо всех сил стараясь держаться спокойно, поинтересовался дядя.

- Ха! Так на коронацию же! Моя пятиюродная тетя знакома со служанкой главного городского судьи. Так вот, подружка сообщила ей по секрету, что хозяин не спал три ночи и все строчил письма. Кому вы думаете? Служанка утверждает, что трем епископам и двум кардиналам. Читать она, конечно, не умеет, но некоторые буквы знает. Ясное дело, что в городе сейчас стоит такая неразбериха, что мне туда лучше не соваться. Еще чего доброго примут на аристократа, умышляющего против герцога. Наш покойный король закончил плохо именно потому, что он слишком доверял своим надутым придворным.

 При этих словах Вильгельм побледнел еще сильнее. Болтливый торговец угодил не в бровь, а в глаз! Сандра впервые за весь день бросила на него сочувствующий взгляд  и попыталась перевести разговор на другую тему.

- Но разве коронация происходит не в столице? Зачем будущему правителю ехать в такую даль, да еще тащить с собой святых отцов и половину свиты?

- Детка, ты что -  не помнишь старую легенду?! Корона Магнуса Справедливого, первого властителя нашего края, испокон веку хранится в старом соборе вашего города. Гы-гы! Надеюсь, тут на меня никто не донесет за такие слова, но что-то мне подсказывает, что его светлость не горит желанием увенчать ею свое плешивое чело. Поди,  гнева божьего  боится! Потому как в слухи в народе ходят разные…

- С этого места – поподробнее! – невольно выкрикнул дядя, а мы согласно кивнули.

  Дирк отпил свежего сидра из кружки, блаженно зажмурился и принялся разливаться соловьем:

- Страшный грех, говорят, на совести наместника! Потому как в черной-черной башне, на краю черного-черного леса прячет он таинственного узника!!! Никому неведомо, кто этот несчастный! Одни говорят – ангел небесный, которого герцог пленил, и пытался заставить себе служить. Другие болтают про какого-то мага-чародея. А третьи…

  Тут хитрый торговец замолчал на мгновение, сделал страшные глаза и продолжил замогильным голосом.

- Третьи считают, что сидит в башне той, прикованный к стене десятью цепями сам Вильгельм Святой! В коем воплотился дух Магнуса Справедливого.

Да-да! Не помер, стало быть, наш король, а после покушения взят был живым на небо. Но потом зачем-то вернулся к брату, да в узилище и угодил. Во-от, какой, стало быть, грешник наш герцог-то!