Вместе мы привели в порядок еще несколько приборов, а потом дядя серьезно спросил:

- Ты, конечно же, собираешься лететь в город спасать короля?

  Я сокрушенно вздохнул и развел руками.

- У меня просто нет другого выхода.  Вся надежда  на то, что артефакт Сандры в нужный момент сработает, как надо.

- Ясно, - чуть помрачнел Бартоломеус.

– Не смею  тебя задерживать. Если правда, что на звездах есть жизнь, и там вновь оживают души лучших людей,  мой друг Петерус смотрит сейчас на нас и гордится тобой.

  Он со вздохом выглянул в окно и поднес к глазу трубу, словно именно сейчас хотел увидеть в сером, покрытом тучами небе лицо погибшего товарища.

А потом  странно вздрогнул и замер, напряженно подавшись вперед.

- Что там такое? – удивился я.

  Дядя обернулся, пожал плечами и ответил с легкой тревогой в голосе.

- К нашему замку приближается какой-то всадник.

- Так, может, это король?

  От волнения сердце запрыгало у меня в груди. Я надеялся, что увижу Вильгельма живым и здоровым  и одновременно не понимал, зачем он покинул город в  решающий момент? Хотя до коронации – еще полдня. Или это просто случайный путник, заблудившийся в горах?

  Про возможного неприятеля я не думал. Если б в городе что-то пошло не так,  герцог послал бы сюда целый карательный отряд, а не одинокого всадника.

- Вроде, не похож он на короля, - удивленно произнес Бартоломеус, продолжая разглядывать незваного гостя в подзорную трубу. – Маленький какой-то…

  Тут всадник приблизился к воротам, возле которых, как верный страж,  дежурила наша отважная Берта. Потом въехал во двор, спешился.   Я с изумлением понял, что неизвестный странник -  мальчишка.

- Совсем еще дитя, - растерянно подтвердил дядя, убирая трубу. – Давай скорее спустимся вниз и спросим, какая ему нужна помощь. Вряд ли что-то хорошее заставило ребенка скакать одного в такую даль.

  Мы поспешили во двор и застали там удивительную картину. Светловолосый голубоглазый паренек вежливо раскланивался перед Бертой, ведя такую речь:

- Добрый день, уважаемая госпожа. Подскажите, тот ли это замок, где живут Дракон, две волшебницы и один звездочет?

- Откуда у него такие секретные сведения? – подозрительно пробормотал Бартоломеус  и решительно шагнул вперед.

- Прежде ответь мне, отрок, кто послал тебя в эти глухие места?

  Мальчик окинул взглядом ученого и расплылся в хитрющей улыбке:

- Меня послал тот, кто велел сказать вам такой  пароль: «Пройдоха Джон в городе и прячется у друзей».  А вот и записка от него!

  Он протянул листок  с небрежно начертанной парой строк. Тут мы невольно ахнули и переглянулись. Мальчик, знавший «домашнее имя» короля, никак не мог быть подосланным шпионом.

- Так ты видел его величество? – всплеснул руками дядюшка, подскочив  к мальчишке. – Отвечай скорее, где он и что с ним? Он здоров? За ним не охотится стража?

- Конечно, я видел  государя, - спокойно ответил паренек. – Совсем рядом, как вас сейчас вижу. А секретный пароль он успел мне шепнуть на ухо, пока отец собирал в мешок разные лекарства.

- Так твой отец лекарь? – опасливо поинтересовался я.

  В памяти сразу всплыл мерзкий Слимброк, но я быстро сообразил, что мальчик не имеет к этому уроду никакого отношения.

- Да, – вздохнул он. – Инквизиторы приговорили моего отца и еще кучу народа к виселице, а король явился прямо к эшафоту и устроил Божий Суд. Он  вызвал злодея-стражника на поединок! Хотя тот был здоровый, как бык, и на голову выше его.  И, конечно, победил в этом бою, и спас моего отца, и всех добрых людей! Теперь папа лечит героя, а меня послал к его друзьям, то есть к вам.

- Прямо голова кругом! – вздохнул  дядюшка. – Такая куча новостей с раннего утра! Спасибо, что хоть все – хорошие.

  Услышав это, мальчишка быстро стянул с плеча весьма увесистый мешок.

- Ага, значит, вы и есть тот самый звездочет Бартоломеус  ван Рейн? - деловито осведомился он. – Отец прислал для вас много лекарств. Но сначала я должен осмотреть вас.

- Ты – осмотришь меня? – изумился ученый.

- Ну да, а что в этом такого? Когда я вырасту - тоже стану целителем, как мой папа. Он и сейчас иногда берет меня с собой, когда навещает больных. Говорит, что это полезно для моего развития. Так что я уже довольно много знаю и умею правильно подбирать лекарства от некоторых болезней. Кстати, меня зовут Каспар.

- Очень приятно, - растерянно ответил Бартоломеус  и невольно протянул странному мальчишке руку.

  Тот ловко ухватил дядину кисть и принялся шевелить губами, считая пульс.

- Количество ударов слишком частое. Это вовсе не полезно для вашего сердца. Рекомендую отвар из пустырника и настой из мелиссы. Вот, кстати,  глиняные кувшинчики с этими лекарствами.

  Каспар  протянул две  посудины  Берте и строго добавил:

- Подогрейте, пожалуйста, оба настоя, но не доводите до кипения.

  И суровая старая волшебница послушно кивнула,  признав  власть юного целителя.

- Теперь я должен прослушать, как бьется ваше сердце, -  с тем же невозмутимо-серьезным видом продолжал сын лекаря. – Давайте пройдем для этого в ваши покои. А после я высчитаю точное количество ландышево-валериановых капель, которые вам нужно будет принимать несколько раз в день, чтобы окончательно исцелиться.

- Чудеса в нашем мире творятся! - растерянно твердил Бартоломеус, следуя за незваным гостем. – Одни мальчишки по небу летают, другие по части лекарского дела – профессоров за пояс заткнут. Впрочем, если у нас растет такая смена – я этому только счастлив!

  Услышав это, Каспар обернулся ко мне.  Выражение важной деловитости мигом сменилось на его мордашке неподдельным восхищением:

- Ой, ты и есть тот самый Дракон! Летучее чудище, которое спасло принцессу?

А я-то сразу и не понял! Думал, что ты огромный – как медведь и сильный, как мой папа. Слушай, а ты научишь меня летать? После того, как я вылечу господина звездочета.

- Посмотрим, - усмехнулся я.

  Чудной мальчишка нравился мне все больше и больше.

- Кстати, с тебя еще подробный рассказ о Божьем Суде и о том, что государь собирается делать дальше.

- Я вам все расскажу, - пообещал Каспар. – Ой, господин Бартоломеус, простите, что я тут разболтался. Отец всегда твердит, что лекарю не должно забивать голову больного всякими посторонними разговорами.

- Ну, король-то мне не посторонний - улыбнулся дядя. – И разговоры о нем – тоже. Давай уже, лечи меня скорее, наследник Эскулапа. Мне не терпится услышать все подробности приключений нашего славного Пройдохи Джона.

  После этого дядюшка и мальчик уединились в кабинете, а я помчался на кухню помогать Берте. Надо же покормить ребенка с дороги! К тому же, как известно – «когда доктор сыт, то и больному легче»!

- Как же тебя матушка-то  отпустили  одного в такой далекий путь? – спросила Берта, глядя на то, как наш гость налегает на  пирожки.

  Каспар вздохнул.

- Мама сказала, что будет лучше, если в день коронации я окажусь подальше от города. Правда, сам я так не считаю, потому что сильно беспокоюсь за отца. Кажется, он собирался сопровождать государя в Собор. А его величество еще не оправился после своего поединка.

- Он ранен? – с замиранием сердца спросил я.

- Да, но его раны не опасны. К тому же, отец уже обработал их своим чудесным бальзамом – важно сказал мальчик. – И через несколько дней все отлично заживет. Меня гораздо больше волнует его душевное состояние.

  При этих словах дядюшка выронил вилку. Фамильное серебро упрыгало под стол, астроном остался сидеть с открытым ртом, а я едва удержался от улыбки.

- Что ж  не так с нашим Джоном? – поинтересовалась Берта, подкладывая на тарелку малолетнего «лекаря» новую порцию.

- Спасибо, госпожа старшая волшебница! – сказал ей Каспар. – Ваши пирожки действительно – умопомрачительные! Король не соврал!

- Да неужто величество мои пирожки вспоминал? – изумилась старушка.

- Давай лучше вернемся к «душевному состоянию» - воскликнул я, не дав мальчику ответить. - Что не так с Вильгельмом?

- Он очень волновался, когда рассказывал нам историю своего заточения. А это – вредно в его теперешнем положении. А еще…

  Тут мальчишка на минуту смутился и опустил глаза. Но потом продолжил.

- Ему до сих пор грустно, что он несправедливо тебя обидел. Ну, когда говорил тебе, что ты ужасно  похож на своего отца…

- В самом деле? – удивился я. – Но я давно не сержусь на короля. Он попросил у меня прощенья – и я полагал, что эту тему мы с ним закрыли. Тем более  что я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть его слова. Последние четыре года я почти не видел родителя. Да и с момента покушения прошло уже много лет.

- А ты хотел бы взглянуть? – спросила Берта.

- Нет, нет! – замахал руками дядюшка.

– Не надо ему ничего показывать! Казнь Бальтазара была ужасной!

  Тут он внезапно перестал изображать ветряную мельницу  и задумался.

- Кажется, можно обойтись без печальных подробностей. Гай, будь любезен, сходи в библиотеку. Там  под ножкой стола должна лежать книга о благочестивой жизни и деяниях нашего епископа. Мне кажется, я видел там портрет…

  Усмехнувшись, я поднялся из-за стола.

- Неужели все еретики удостоились того, чтобы их запечатлели для потомков?

- Не еретики, а фанатики, – буркнул дядюшка. – И не все, а только некоторые.

Церковь считает твоего отца чуть ли не героем.

  В моей голове внезапно всплыли матушкины слова: «Мой бедный супруг  

совершил великий подвиг по славу Господа!»

- Ну, это – как посмотреть, – вздохнул я и поплелся в библиотеку.

  Толстый том в тисненом переплете действительно оказался под ножкой стола. Я с трудом вытащил его оттуда, удачно засунув на его место, найденное у камина полено – дабы не развалить конструкцию. И вернулся на кухню.

- Давай сюда, – скомандовал дядюшка и принялся листать книгу. – Вот – смотри.

  Я неохотно опустил глаза на страницу. И увидел – себя. Только лет на десять старше.

- Вот дерьмо! – пробормотал я. – Можно подумать, что мы – братья.

- Да, – согласился Бартоломеус. – Видимо, твой отец  рано женился. Так что на момент смерти был совсем еще молодым человеком. Наверное, поэтому нашему епископу и удалось успешно запудрить ему мозги.

  Я захлопнул книгу. Не знаю – чего во мне было больше – презрения  или жалости? Ведь своим поступком Бальтазар навредил всем: я – остался сиротой, Вильгельм – угодил в башню, а королевство – оказалось во власти мракобесов. За эти шесть лет от лап инквизиции погибла куча неповинного народа. Вон, даже лекаря – и того едва не повесили… Я повернулся к мальчику.

- Ты обещал рассказать про поединок.

- Да-да, – закивал он. – Это было страшное зрелище! Выбранный для Божьего Суда стражник был огромным. И ужасно сильным. А еще у короля сломался меч.

- И как же королю нашему победить удалось? – ахнула Берта.

- Да очень просто! – рассмеялся мальчик. – Стражник узнал короля! И со страху напоролся на  собственный клинок!  Правда, Пройдоха Джон ему слегка в этом помог! А еще он надеется, что в Соборе его тоже узнают. И свершится еще один Божий Суд.

- «И правые восторжествуют», - вздохнул Бартоломеус. – Кажется, так написано в Священном Писании. Но ваша затея все равно очень опасна!

- Ерунда! – парировал Каспар. – В Соборе соберется весь город. И разорвет в клочья любого, кто поднимет на государя руку. Ведь все сегодня видели, как он храбро сражался за осужденных к смерти.

  Глаза его на мгновение расширились. Видимо, мальчик вспомнил, как его отец стоял на помосте с веревкой на шее. И он добавил звенящим шепотом:

- Я тоже отдал бы за короля жизнь. Или даже – две…

- Надеюсь, что это не понадобится, – бодро сказал я. – Пока тебе надо проводить своего подопечного в его комнату. А я помогу Берте убрать посуду.

  В голове у меня начал рождаться один коварный план. И мне не терпелось обсудить его со «старшей волшебницей».