(А теперь, дорогие читатели, в нашей истории  пойдет рассказ  об очень важных  событиях, в которых лично я, Молли из Денмарка,  не участвовала. Но друзья мне потом подробно описали, как все происходило. Итак, перенесемся за ограду королевского дворца…)

  Легкий ветерок беспечно гулял по дворцовому плацу, поднимая с серой истоптанной земли маленькие пыльные вихри. Строевые учения шли полным ходом. Собственно говоря, заключались они в том,  что два генерала – длинный, тощий верзила и маленький пузан – активно «строили» одного солдата. То есть Андерса.
 Так уж сложилось, как говорится, исторически, что казна его величества Георга Постылого Шестисотого была не настолько полна, чтобы содержать при дворе целый гвардейский полк. Нет,  доблестные защитники у короля, конечно, имелись. Но в целях экономии государственных средств, солдатам во дворце его величества приходилось работать еще и поварами, швейцарами, уборщиками, кучерами, пожарными. Даже за обедом королевской семье прислуживал старый, но вполне крепкий гвардеец, который по особому приказу был вынужден напялить поверх мундира кокетливый вышитый фартучек, а вместо кивера или железной каски водрузить на  лоб кружевную наколку.
И получилось, что  главной «боевой единицей» в королевской гвардии остался все тот же Андерс. Светловолосый, синеглазый солдат, который помог мне нести с рынка тяжелую корзину, полную капусты.

Итак, учения шли полным ходом. Генерал Ботфорт и генерал Бонавентура, постоянно спорившие в мирной жизни,  кто главнее, на плацу проявляли невероятное согласие  и дружно муштровали Андерса.  Перемежая военные команды с самыми странными на слух простого штатского человека выражениями:
- Налево! Направо! Стой там, иди сюда, шагом марш!
- Отставить! Вы солдат или где? Вы в строю или – кто? Молчать, когда я спрашиваю!  Будешь копать окоп  от забора и до обеда!
- Вперед, в логово предполагаемого противника! Сигнал к атаке – три зеленых свистка вверх!
  Как ни странно, Андерс легко и почти играючи выполнял эти более чем загадочные команды. Видимо, за время службы наш солдат уже немало поднаторел в разгадывании самых потаенных желаний, кроющихся в воспаленном мозгу его командиров.

Кто знает, сколько бы еще продолжались эти мучения, то есть тьфу! – учения, если бы на плацу неожиданно не появился король.
При виде  монарха генералы дружно вытянулись во фрунт, щелкнули каблуками, отдали честь и в один голос доложили:
- В рядовом составе армии вашего величества царит полное единодушие!
  Георг Постылый Шестисотый недовольно хмыкнул, разглядывая единственного на данный момент защитника своей короны, выпрямился во весь свой немалый рост и задумчиво потер бородавку на носу:
- Это и есть цвет рядового состава моей армии?! Вы посмотрите только, на что похож его мундир! Рукава короткие, воротник оторван, рубаха болтается. Смотреть страшно!
- Все в порядке! Воин должен внушать страх! – тут же нашелся Бонавентура.
  Ботфорт  сердито засопел носом, недовольный, что не он так ловко ответил государю. Король хмыкнул снова и обвел взглядом место, где проходили воинские учения.
- И на что похож наш плац-парад?! Забор, как вчера упал, так до сих пор и стоит.
- Не беспокойтесь, государь, - все же успел вставить свои «пять монеток» Ботфорт. - Сейчас все выясним, узнаем, кто виноват, и накажем, кого попало.
  Георг Постылый хмыкнул в третий раз, теперь уже удовлетворенно:
- И еще хочу сказать! Не надо подметать наш плац ежедневно, но хотя бы каждый день – надо! Вот возьмите грабли и метите!
- Слушаемся ваше величество! – дружно гаркнули генералы.

  Андерс с видимой неохотой отдал честь  государю.
- Вольно, – буркнул король.

  И продолжая что-то ворчать себе под нос, двинулся к ступенькам дворца.
Гнев генералов тут же обратился в сторону бедного солдата:
- Слышал приказ его величества? А ну живо – приводи плац-парад в идеальный порядок. Ты у меня смотри! Я где нормальный, а где – беспощадный! – маленький Бонавентура гневно потряс в воздухе похожим на булку кулаком.
- Да-да! – сурово подтвердил Ботфорт – В армии дураки не нужны. Поэтому мы - здесь!
  Высказав такую потрясающую истину, оба командира развернулись и, обменявшись мрачными взглядами, разошлись в стороны, наконец-то, оставив Андерса в покое.

Закончив подметать место, где проводились учения, и, починив упавший забор, синеглазый солдат прислонился к свежеобструганным доскам, достал из кармана трубочку и мечтательно вздохнул:
- Когда, наконец, же кончится  срок этой чертовой службы? 
   С такими словами молодой человек опять сунул руку  в карман, достал огниво и очень удивился,
- А эта штука у меня откуда? А-а-а, помню. Одолжил ее у девочки, которой помог тащить с рынка большую корзину. Надо при случае вернуть хозяйке.
  Андерс щелкнул кресалом и задумчиво произнес:
- Ну, хоть бы чуточку отдохнуть от  муштры!
  Радужные искры посыпались дождем, едва не прожигая дырки на единственном мундире солдата, и без того имевшем плачевный вид.

Звонко ударил серебряный колокол.  Юноша удивился:
- В церкви, что ли, звонят? Так ведь рано еще для вечерней службы.
  Потом пыхнул трубочкой, выпуская пару ароматных колечек, и задумчиво посмотрел на блестящие окна дворца, напротив которого и находился злосчастный плац-парад.
 Да уж! Дворец короля Георга Постылого, прямо скажем, знавал и лучшие деньки. Правда, Парадная лестница  ярко блестела позолотой.  А карнизы и широкие балконы были украшены причудливым бронзовым литьем, изображающим порхающих птиц в зарослях цветущих растений.

Но штукатурка на боковых флигелях, примыкающих к центральной части дворца, уже основательно потрескалась и кое-где даже начала осыпаться.

А покрытые слоем пыли мраморные фавны и нимфы в глубоких нишах имели очень грустный вид.
Андерсу, впрочем, не было дело до упадка былого величия королевской династии. Он не отводил ясного взгляда светло-синих глаз от правого верхнего окна, которое находилось почти над входом во дворец. На суровом и мужественном лице солдата  светилась в этот миг добрая, мечтательная улыбка.
Кружевная занавеска в высоком окне  чуть шевельнулась. В воздухе мелькнуло что-то белое, пронеслось над парадной лестницей…
И бумажный голубок опустился у ног солдата.
Юноша наклонился, осторожно развернул лист бумаги.
«Милый Андерс, - гласили выписанные с легким наклоном, словно бы убегающие за край листа буквы. - Я получила твое письмо. Спасибо этим чудесным детям, моим соседям. Ты написал для меня столько нежных и добрых слов! Я тоже очень тебя люблю! Андерс, дорогой мой, у меня есть для тебя хорошая новость. Мажордом дает мне завтра выходной. А ты говорил, что по средам тебя отпускают в увольнение. Мы можем встретиться где-нибудь в роще, за городом подальше от  злобных глаз  Брунгильды и твоих генералов. И провести весь день вместе. Как я надеюсь на это! До скорого свидания, милый Андерс! Любящая тебя Кристина».

  Солдат бережно свернул белый листок и положил его за пазуху.

Потом снова поднял взгляд на правое верхнее окно и приветливо помахал рукой. За кружевной шторой промелькнули золотистые кудряшки, на мгновение в оконном проеме показалось чье-то веселое личико. И все исчезло.
- Принцесса Грета, - усмехнулся молодой человек. - Капризная девчонка, но Кристину любит, как родную сестру. Спасибо ваше высочество.
  Он рассеянно повертел в руке погасшую трубку и сунул ее в карман, где лежало огниво. Потом снова прислонился к забору и стал задумчиво смотреть на небосвод, который стремительно прорезали взмахи черных крыльев кружащихся над дворцом стрижей.
Впрочем, в этот момент Андерс видел не прозрачную синеву и даже не птиц. Перед его внутренним взором вставали мирные и светлые картины семейной жизни. Уютный домик с горшочками герани на подоконниках и цветущими розами в палисаднике. Кристина, которая встречает его у порога, окруженная веселыми детишками. У малышей темные кудри матери и синие глаза отца. Эх, мечты, мечты…
В реальности же только осточертевшая муштра, идиоты-генералы и ни гроша за душой.
Андерс подавил тяжелый вздох.
За годы службы в королевской гвардии ему пришлось не раз сражаться, ходить в атаку, быть на волосок от гибели. Но тяжелее всех испытаний военного времени была сегодняшняя постылая неизвестность. Что ждет их  с Кристиной, если он все-таки получит отставку? Бедность? Поиски работы? Или удача все-таки улыбнется веселому солдату, как не раз улыбалась ему, спасая  в самые отчаянные моменты сражений?

Вместо ответа на эти вопросы  над ухом Андерса прозвучал раскатистый бас генерала Ботфорта:
- Починил забор, рядовой? Налево, кругом марш!  Заступай на караул у главной городской площади!
- Слушаюсь, ваше благородие! – привычно гаркнул солдат.
  И немедля последовал приказу генерала.
Плац-парад примыкал к королевскому дворцу с южной стороны, а городская площадь – с северной.
Андерс привычно занял свой пост в полосатой деревянной будке  возле высокой чугунной ограды, украшенной литыми изображениями роз и тигровых  лилий. За его спиной посыпанная гравием дорожка уводила в зеленую прохладную глубину королевского парка. Перед ним  - лежала вымощенная брусчаткой главная площадь Ольборга. В центре  ее стоял конный памятник король Георгу Тридцатому Нерешительному. Конь по замыслу неизвестного скульптора, почему-то  дремал, опустив голову. А бронзовый монарх, словно бы оправдывая свое занятное прозвище, замер, держа поводья, с растерянно - удивленным видом. На его вытянутом лице, казалось, застыл вопрос:
- Как это я здесь оказался, милостивые государи? И куда мне дальше направить эту клячу?

И короля, и его коня Андерс видел уже много сотен раз. Поэтому большее удовольствие нашему солдату доставляло простое наблюдение за горожанами, гуляющими возле дворца в этот солнечный летний день.

Пестрой стайкой  порхали по площади веселые девушки-цветочницы, предлагая прохожим маленькие букетики незабудок и колокольчиков. Шумно носились туда-сюда мальчишки газетчики, наперебой выкрикивая заголовки последних сенсационных статей. Неспешно прогуливались богатые горожане.
Вот прошла пожилая супружеская пара с виду весьма важная и  довольная собой.
Дама в шляпе, напоминающей формой и размером тележное колесо, вела на цепочке толстого мопса.
Пробежали два студента, споря о чем-то и потрясая в воздухе исписанными листами бумаги.
Некоторое время вблизи ограды королевского дворца никто не появлялся. Потом из-за угла желтого дома, стоявшего на краю площади, вышел толстяк в парадном темно-синем сюртуке и с бутоньеркой в петлице. Шелковый атласный жилет туго обтягивал его живот, похожий на внушительных размеров арбуз. Господин в жилете шагал гордо, размашистой походкой, не глядя по сторонам. Толкнул плечом маленькую цветочницу и даже не извинился.
Андерс сдвинул брови и недовольно покачал головой.
Потом толстяк остановился, достал из жилетного кармана часы, похожие на серебряную луковицу, посмотрел на стрелки  и отчего-то скривился.  Задрал голову и взглянул на старинный циферблат, украшавший одну из башенок дворца. Так же с поднятой головой  сделал шаг… и налетел на мальчишку-газетчика, чуть не сбив его с ног.
Печатные издания ворохом посыпались на мостовую.
Господин в жилете  схватил парнишку за ухо и громко заорал:
- Ах ты, сопляк! Бросаешься на почтенных граждан, сбиваешь их с ног! Развелось вас тут, голодранцев!  
Выкрикивая эти слова, толстяк  продолжал дергать мальчика за ухо,  пиная  при этом его бумажный товар.
- Господин, простите, я ни в чем не виноват!
- Ах, ты еще возражать  посмел?!  Да я тебя, щенка, в полицию… АЙ!!!
Увесистый кусок гравия, метко брошенный Андерсом,  угодил скандальному господину как раз пониже спины.

Тот выпустил мальчика, схватился за ушибленное место и завертелся, как волчок, тоненько визжа при этом:
- Кто посмел?! Да я вас всех! Да ты у меня!..
Но парнишка уже мчался прочь, прихватив изрядно помятые газеты.
Толстяк потерял равновесие и шлепнулся возле ограды.

Андерс победно усмехнулся и сделал шаг назад, чтобы вернуться в караульную будку.  Из которой ему пришлось временно выйти, чтобы защитить мальчика.
Но тут его поджидал неприятный сюрприз.
- Так-так! Солдат королевской гвардии покидает вверенный ему пост. Нападает на мирных граждан и, тем самым роняет честь мундира!
 Генерал Бонавентура, вышедший откуда-то из-за кустов королевского парка,  смотрел  на Андерса и ехидно ухмылялся
- И это еще полбеды, что гвардеец напал на прохожего. Черт с ним, с этим штатским! Но ты!
 Бонавентура привычно замахал кулаком под носом у солдата.
- Пока нагибался за камнем и целился в задницу того жиртреста!  ТЫ  ЖЕ НЕ ОХРАНЯЛ В ЭТОТ МОМЕНТ ДВОРЕЦ!!!  А что если бы враги государства и гнусные шпионы решили проникнуть за ограду именно в этот миг?!
- Сам ты жиртрест и шпион! – Андерсу хотелось ответить генералу именно так, - Кому, к чертям, нужен этот старый дворец? А еще, Бонавентура, ты не военный командир, а доносчик! Вечно что-то подслушиваешь, высматриваешь, вынюхиваешь. Ботфорт, по сравнению с тобой, просто честный малый!
  Увы! Этот пламенный монолог наш так и остался в мыслях нашего героя. Потому что встреча с военным трибуналом не входила в ближайшие планы солдата. Ему, разумеется, хотелось еще пожить, оставить, наконец, постылую службу, жениться на Кристине…
Поэтому вслух Андерс произнес стандартную фразу:
- Виноват, ваше высокоблагородие!
- То-то же, виноват, - буркнул Бонавентура, а потом что есть силы рявкнул:
- Сутки гауптвахты! Шагом – марш!