Я хлопнула в ладоши.

Яблоки послушно шлепнулись в подставленные чашки, которые я уже успела поймать. В тот же миг я ловко ухватила зубами тарелку, и в нее немедленно шлепнулась спелая груша, слегка забрызгав сладким соком мой нос. Я по-клоунски поклонилась - раскинув руки и дрыгнув одной ногой. Шквал аплодисментов стал мне законной наградой.

- Как здорово, Джилл! – позабыв про недоверие, радостно вопил Лесли.

- А меня научишь тарелочки кидать? Ты настоящая фокусница! Ой! Я даже песенку вспомнил!

И мелкий певун пискляво, но от души заголосил:

Вот тебе задачка: в огороде дачка!
Ну-ка, отгадай-ка, кто ее хозяйка?
В ней живет чудачка – рыжая циркачка!
Рыжая, рыжая, рыжая циркачка!

Рональд расхохотался и тут же попытался подобрать мелодию этому музыкальному безобразию. Поскольку гитару наш маэстро умудрился притащить даже в кухню. Подыграв расшалившемуся домовенку, он отставил инструмент и мечтательно вздохнул:

- Цирк! Сколько чудесных воспоминаний связано у меня с ним! Знаешь, Джилл, в детстве я часто убегал из школы на представления, которые бродячая труппа устраивала каждое лето за городом, на зеленом лугу. Учиться музыке я начал уже тогда. Дело это было непростое, и поэтому я отчаянно завидовал клоуну, который лихо наяривал марши и польки на десятке стеклянных бутылочек и одной малюсенькой скрипочке.  Уж ему-то не приходится каждый вечер играть одни и те же гаммы - помнится, вздыхал я. И мечтал, что когда-нибудь сбегу из дома и устроюсь работать в цирк. Хоть кем-нибудь! Можно даже простым рабочим арены. Хотя мечталось, конечно, о звании Короля Шутов или Властелина Воздуха…

- И отчего же твои мечты не сбылись? – поинтересовалась я.

- Оттого, наверно, что их вскоре заслонили другие. Родители отдали меня в школу юных музыкантов, и с тех пор две капризные госпожи - Мелодия и Гармония - стали моей судьбой. Но цирк я так и не разлюбил!

После слов юноши я  почувствовала, что с души у меня свалился камень. Потому что секунду назад уже начинала жалеть о своем скоропалительном признании насчет карьеры циркачки.
Мда-а! Цирковая наездница и настоящая волшебница, выпускница факультета Защиты от Темных Сил… Не очень-то хорошо эти две профессии сочетаются! Но если даже знаменитый музыкант мечтал о сияющем круге арены, стало быть, ничего, из ряда вон выходящего, в моем цирковом прошлом нет.

И я мечтательно вздохнула не хуже Рональда. Все эти разговорчики разбередили во мне кучу счастливых воспоминаний. О шумных представлениях, цветах, летящих на арену, после удачного выступления, громе аплодисментов и, конечно, верных друзьях-артистах. Как они там? Удалось ли им удачно устроиться в жизни? Эх, повидаться бы с кем-нибудь хоть разок!

- Гм! Цирк, цирк…
 Старый Домовой вдруг заерзал на месте, а потом с досадой хлопнул себя по лбу.

- Совсем из головы – вон! Друзья мои, в наш город на днях прибыла одна очень известная цирковая труппа. Об этом даже в вечерних новостях написали.

Фил достал из недр сюртука слегка помятую газету.

- Утром я навестил коллегу-Домового из соседнего коттеджа, и тот поведал мне об этом интереснейшем событии.

- Ну-ка, почитаем, что там о вашем цирке пишут.

Тетушка Бетти нацепила очки и наклонилась над желтоватым газетным листом. Мы с Рональдом тоже с любопытством пробежались глазами по строчкам. Огромные буквы гласили:

«Прославленный цирк Монсератти! Проездом из южной провинции в столицу. Только три представления! Спешите видеть! Вас ждут головокружительные трюки, море смеха и незабываемых впечатлений!»

Тут я вздрогнула и растерянно поморгала, не веря своим глазам. Потому что среди всей этой рекламной писанины и пестрых картинок увидела знакомое лицо! С газетного листа на меня смотрел немолодой мужчина весьма бравого вида. Черная копна тщательно зачесанных назад волос открывала высокий лоб, а под внушительным орлиным носом горделиво топорщились обильно смазанные бриолином усы, напоминая стрелки часов, показывающих без  десяти два. Густые брови нахмурены, а взгляд суров и напряжен. И на клюквенно-красном мундире парадно сияет золотое шитье.

Надпись под портретом гласила:

«Лайон Берт. Всемирно известный укротитель диких зверей. Покажет вам чудеса дрессуры и смертельно опасные номера в окружении голодных львов!»

Я хмыкнула и расплылась в улыбке.
Старина Лайон! Добрейшей души человек, хотя и несколько вспыльчивый. Кстати, своих львов он любит, как родных детей. И скорее сам ляжет спать без ужина, чем позволит им остаться голодными. Эти рекламщики совсем стыд потеряли, раз пишут такую чушь! Однако, как Лайон попал в цирк этого, самого … Монсератти? И знает ли он о судьбе других артистов нашей прогоревшей труппы?
Мне вдруг до ужаса захотелось бросить все и бегом помчаться под полотняный купол, где, наверно, уже все готово к первому представлению.

- Мур-р-рм! Я тоже в цир-р-рк хочу!

Лесли, вдруг обернувшийся котенком, прыгнул ко мне на колени, сладко потянулся и замахал лапками.

- Хочу-у увидеть живых львов! Они все-таки нам, кошкам, бр-ратья!

Я бросила вопросительный взгляд на  Фила и Бетти.

- Ну, конечно, госпожа, вы можете идти! Представляю, как вам хочется вновь очутиться в родной стихии.

Старенький Домовой ласково улыбнулся мне.

- Я немедленно заложу  коляску. Господин Рональд, разумеется, согласится вас сопровождать?

Но музыкант только грустно вздохнул.

- Увы, друзья! Не успел рассказать. Этим вечером у меня новый концерт в городской ратуше. Так что придется вам любоваться цирковыми чудесами без меня. В другой раз непременно к вам присоединюсь.

После этого юноша ушел настраивать гитару и репетировать. А я отправилась переодеться к очередной поездке в город. Очень хотелось не только увидеть представление, но и попасть за кулисы, поговорить с Лайоном, а, может, встретить и других хороших приятелей из былой жизни.

После некоторых раздумий я надела простое голубое платьице с белым отложным воротничком и золотистую соломенную шляпку. Подумала, что выгляжу в этом наряде, как скромная учительница городской гимназии.

Вот и хорошо! Не хватало, чтоб прежние клиенты опознали меня и кинулись за помощью в решении новых проблем. Сейчас мне больше всего хочется забыть о нелепой должности мага-хранительницы и сполна насладиться ярким зрелищем.

Представление было в разгаре! Плавная музыка лилась из-под купола цирка на круглую арену, обведенную малиновым барьером. Гимнасты сменяли жонглеров и фокусников, фокусники – клоунов. Акробаты, взлетали с подкидных досок в воздух, кувыркались, проделывали невероятные кульбиты, а потом легко и грациозно приземлялись на арену, посылая публике воздушные поцелуи. Два слона, обвязанные салфетками, чинно поужинали, сидя за накрытым столом, и, королевским движением хобота бросив «на чай», встали на задние лапы и станцевали вальс. Жонглер доказал, что нет таких предметов, которыми нельзя было бы играть, подбрасывая их на воздух и ловя, как ласточка мух, без ушибов и промаха. Семь зажженных факелов взлетали из его рук с легкостью фонтанной струи. Тоненькие девушки в воздушных юбочках раскачивались под куполом цирка, перелетая с одной трапеции на другую.
 Я сидела в первом ряду, не дыша, захваченная яркостью и стремительным движением представления. Лесли, котенком примостившийся на моих коленях,  неподвижно застыл, забыв даже мяукать, и только восторженно таращил голубые глаза при виде очередного немыслимого номера.
Но вот оркестр заиграл веселый галоп, и на арену вылетели всадники на белых арабских скакунах. Кони встали на дыбы, ударил барабан, и наездники понеслись вокруг арены. Вот тут я невольно закрыла глаза, отчаянно желая оказаться сейчас на месте незнакомой девушки, скачущей сразу на двух белогривых лошадях.

Ах, как я была счастлива тогда! Я тоже летела, стоя в седле, улыбаясь публике и широко раскинув руки. Огненные волосы разметались по плечам, алая с золотом туника сверкала в ярком свете ламп, а я перескакивала с одного скакуна на другого так же просто, как люди пересаживаются со стула на стул. Упруго отталкивалась от седла, делала в воздухе сальто, пролетая сквозь обтянутый бумагой обруч, и продолжала свой неистовый полет. Публика ахала, замирала от восторга и разражалась оглушительными аплодисментами. Эх, если бы можно было вернуть это время назад…

Галоп закончился. Кони и наездники умчались с арены, и звонок возвестил антракт. Я решила не пробиваться за кулисы сейчас, а дождаться окончания представления. Тем более  что Лайон со своими хищниками должен был выступать во втором отделении, и мешать укротителю готовиться к сложному номеру  было никак нельзя.

Поэтому я тихонько вышла из шатра, походила туда-сюда по зеленой полянке. Котенок залез мне на плечо и тыкался мокрым носом в ухо, попискивая от восторга и выражая свои впечатления смесью мяуканья и ахов-охов.

Я односложно отвечала ему, мечтательно улыбаясь и предвкушая встречу с хорошим другом.

Лайон и его лохматая команда были в ударе! Второе отделение началось под бешеную дробь оркестра и неистовое рычание подопечных моего друга. Десять львов, толкаясь и огрызаясь, выбегали на арену. Музыка играла бодрый марш. Львы рычали, замахивались лапами на укротителя и прыгали сквозь обручи с проворством котят, гоняющихся за клубками. Лайон щелкал бичом и грозно шевелил усами, вонзая свой повелительный взгляд в глаза львов. Под конец львы влезли на тумбы и уселись на них в один ряд, точно готовясь позировать художнику для семейного портрета. Укротитель крикнул: «Ап!» и семейство кошачьих, поднявшись на задние лапы, покружились несколько раз, а затем старательно рявкнули хором, словно требуя аплодисментов с потрясенной публики. Овации не заставили себя ждать. Лайон поклонился, взмахнул рукой и львы, спрыгнув с тумб, гуськом побежали за кулисы. Я приготовилась уже встать с места и потихонечку пробраться туда же. Но объявляющий номера коротышка в красной ливрее неожиданно выскочил на середину арены и петушиным голосом возопил:

- А теперь, почтеннейшая публика, сюрприз! Восходящая звезда цирка, юный укротитель Риан Бесстрашный, покажет вам свое умение! Только у нас! Мальчик против смертельно опасных хищников! Просьба сохранять спокойствие, господа, и наслаждаться представлением!

Оркестр, в который уже раз, выдал барабанную дробь.
Я озадаченно уселась обратно на место. Юный укротитель? Мальчик против хищников?! Это что-то новое! Неужели вечно вспыльчивый, как его львы, и упрямый, как сто ослов, Лайон, наконец-то, нашел себе ученика?

Тем временем, рокот барабана сменила тихая мелодия флейты. На арену, плавно кружась и пританцовывая, выбежали четыре молодых льва. И вместе с ними стройный паренек лет шестнадцати. Он был одет в черную с золотом тунику, высокие сапоги и черные обтягивающие брюки. Рассыпанные по плечам длинные каштановые с волосы    стягивала  на лбу  узорчатая блестящая  лента.
Юный укротитель взмахнул рукой. Львы застыли, как околдованные. Риан изящно поклонился публике. В эту минуту он повернулся к моему ряду, и я разглядела странного мальчишку во всех подробностях.
У него было тонкое аристократическое лицо с высокими скулами и точеным подбородком. Большие глаза необычной миндалевидной формы ярко-синего, даже какого-то фиалкового цвета.
 Юный укротитель бросил взгляд на своих хищников. Его губы беззвучно шевельнулись.
И тут произошло нечто странное!
Голова у меня слегка закружилась, круг арены поехал перед глазами, и я услышала слова мальчика, обращенные ко львам так ясно, как будто он сказал их мне на ухо. Более того! Он говорил с хищниками на каком-то странном певучем, абсолютно незнакомом языке, но я почему-то понимала каждое слово.

- Ава хорта, мэллон-ра! Дарта  лирэ!

- Не торопись, друг-лев! – отозвалось в моем сознании. - Дождись музыки!

Лев склонил гривастую голову, соглашаясь со словами мальчишки.
Я уже ничему не удивлялась.
Нежную флейту в оркестре сменила звонкая труба, дробным стуком рассыпались кастаньеты. И огневая мелодия тарантеллы закружила и зверей, и укротителя в быстром танце.
 Это было совсем не похоже на обычное выступление дрессированных хищников. Никаких  прыжков сквозь горящий обруч, скачек по тумбам и беготни по арене. Львы внимательно смотрели на Риана  своими ярко-желтыми, я готова была поклясться, что полными обожания  глазами и повиновались каждому его жесту. Звери мчались в танце на задних лапах. Легко перепрыгивали друг через друга. Кувыркались в воздухе и выстраивались в живую пирамиду, становясь друг другу на спину. Юный укротитель ласково трепал львов за гривы и даже дул им в нос, а смертельно опасные хищники только жмурились от удовольствия.
 И каждое обращенное ко львам слово загадочного паренька, казалось бы, безнадежно утонувшее в грохоте оркестра, каким-то чудом достигало моих ушей. И мне опять была понятна его тихая, певучая речь. Да что ж за наваждение такое?!

- Тирин, мэллон-ра! Кенирил корон!

- Внимание, друг-лев! Зеркальный шар!

- Какой еще шар?! У меня что – вдруг прорезалась способность иностранные языки понимать? При том, что  лично ко мне эта восходящая звезда дрессуры не обращалась ни разу.