- Ты сказал «любовь» и я сразу вспомнила, что мне сегодня еще предстоит «душевный» разговор с  хозяйкой дома. Чтобы твой гусь, как принято в королевских указах писать: «получил официальный вид на жительство».

Да-а-а, чего не сделаешь ради друга! А Мартин ведь теперь и мой друг тоже.  Ладно, ты прибери тут, пожалуйста, посуду. И беги по своим делам. А я пойду.

  Я вошла в дом, неслышно прокралась по широкому темному коридору первого этажа. Мельком глянула на себя в большое зеркало и пригладила растрепавшиеся волосы. Потом постучала в массивную дверь комнаты хозяйки, украшенную медной табличкой с витиеватой надписью: «Брунгильда Йоханссон».
- Это ты, Ганс? Чего надо? – раздался в ответ сердитый голос.
  Я откашлялась  и  произнесла самым дружелюбным тоном:
- Мадам…
- Между прочим, мадемуазель!  – довольно гневно прозвучало изнутри.
- Ну, хорошо! Мадемуазель Йоханссон! Не уделите ли вы бедному студенту капельку своего драгоценного внимания? Уверяю, я не буду вас долго задерживать.
- А-ах! Это вы, Эми-и-иль?
  Мое «новое имя» хозяйка доходного дома почти пропела. И тут же быстро выпорхнула из-за двери комнаты, жеманно улыбаясь и поправляя очки на носу.
- Ах, ну что же мы тут стоим? Давайте, скорее, пройдем на кухню, милый юноша. Я напою вас чаем с пирожками. И мы поговорим о ваших научных исследованиях.
  Гм! Пирожки – это неплохо, если учесть, что я с утра кроме тарелки овсяной каши ничего не ела. А вот если выпью еще одну кружечку чаю – точно лопну!

В большой кухне с геранью на подоконниках и светлыми кружевными занавесками  было довольно уютно.

Хозяйка дома хлопотала у очага, от смятения чувств роняя то кружку, то тарелку и периодически заливая огонь белым потоком молока.
- Ах, что-то я такая рассеянная сегодня, - кокетливо хихикнула она, опрокинув на пол почти полное блюдо пирожков.
  Я только зубами заскрипела. Похоже, вести «душевный разговор» придется на голодный желудок.
- Мадемуазель… простите, не знаю вашего имени…
- Брунгильда! Редкое имя, не правда ли?
 Да уж! Редкое! Я чуть не поперхнулась чаем, кстати говоря, довольно жидким и безвкусным. И только сейчас сообразила, что домоправительницу или точнее «домомучительницу» Нильса зовут, как легендарную деву- воительницу из древней саги. Услужливое воображение тут же нарисовало мне картинку:  мадемуазель Йоханссон  в сверкающей броне. Правда, вместо крылатого шлема у нее на голове так и остался высоченный накрахмаленный чепец. А в качестве меча новоявленная Валькирия держала метлу, которой с воинственным видом лупила по морде огнедышащего дракона.
  Я помотала головой, чтобы отогнать жуткое видение, и решительно сказала:
- Уважаемая мадемуазель  Брунгильда! Оставьте ваши домашние хлопоты и присядьте, молю вас, рядом со мной. Мне не терпится рассказать вам обо всех премудростях, изученных мною в университете сего благословенного города.

Так, а о чем же мы с этой «воительницей» беседовать будем? Нильсу я сказала, что назовусь ветеринаром. Ага! Выходит мне сейчас придется вести разговор о росте надоев у коров, яйценоскости кур и о том, как помидоры взошли, а свекла заколосилась…  Или последнее не имеет отношения к профессии сельского Айболита? В любом случае, живописанием деревенских прелестей, ароматных коровников и уютных скотных дворов нашу Брунгильду, конечно, не очаруешь! Надо срочно переквалифицироваться!
И тут в моей памяти всплыла страница из Королевской энциклопедии,  стоявшей на почетном месте в нашей дворцовой библиотеке. Так-так, как там, по-научному, называлась профессия ученого- птицеведа?
- И какова же тема вашего научного исследования, Эми-иль? – Брунгильда, оказывается, уже сидела рядом со мной.

  Ее глазки за стеклами очков просто горели от восхищения.
Ну, давай, Молли! Пускай в ход голову, раз больше пустить нечего.
- Орнитология! Я изучаю виды птиц, их сезонную миграцию, гнездование и особенности строения махового пера.
  Я выдала все, что помнила об этой науке из папенькиной энциклопедии. Теперь надо импровизировать.
- Это очень сложная наука, мадемуазель Брунгильда. Вот, к примеру, вы знаете, какая птица не вьет гнезда?
- Знаю! - неожиданно откликнулась хозяйка.- Кукушка.
  А она не та глупа, как я думала.
- Вы совершенно правы, мадемуазель! А откуда вы это знаете?
- Как это откуда? Даже дети знают, что кукушки живут в часах!
  Я хихикнула и притворилась, что поперхнулась чаем. Воительница похлопала меня по спине, снова мило улыбнулась,  а потом, как нарочно, подсела еще ближе.
- Расскажите еще что-нибудь интересненькое. Вы такой умный, Эми-иль!..
Караул! Кажется, я ей очень понравилась. В смысле понравился! Надо срочно что-то еще сказать, а то молчание подозрительно затягивается. И Брунгильда уже смотрит на меня, как голодный пес, на сочный бифштекс.
Я кашлянула и важно сказала:
- Птицы – удивительные существа. Каждую осень они почему-то улетают на юг. Как вы думаете – почему?
Моя собеседница  изобразила глубокую задумчивость:
- Ну, наверно, потому… А! Я догадалась!   Им трудно идти туда пешком.
  Нет, если я с ней еще пять минут поговорю, то точно лопну. Потому что смеяться нельзя, а чаю выпито слишком много…
- Беседовать орнитологу с вами, дорогая Брунгильда, сущее наслаждение! Не приведи Господи, нико… то есть, дай Бог каждому!
- Ах, Эми-иль, вы так юны и так мудры не по годам. Умоляю, ответьте на вопрос, который уже давно мучает меня:
- Я весь внимание, дорогая Брунгильда.
- Как вы думаете, можно скрестить голубя с попугаем?
- Зачем?!
- А если голубь вдруг заблудится, чтобы он мог спросить дорогу домой.
Мда-а… Похоже, тетенька совсем потеряла голову от нежных чувств. Иначе, как объяснить эту внезапно возникшую безумную идею?
  Все! Пожалуй, пора заканчивать разговор! А то я сейчас сама превращусь в попугая! Потому что  битый час заговариваю ей зубы, и слов уже явно не хватает.
- Наука решает этот вопрос, о пытливая мадемуазель Йоханссон. Обещаю, что как только ответ будет получен, я сразу же его вам сообщу! Но теперь перейдем к главной части нашей увлекательной беседы. Итак, ответьте: какие птицы самые ценные для человека?
- Ну, конечно, жареные!
- Не совсем так, добрая вы наша мадемуазель. Самая ценная для человека птица, это, разумеется – гусь!
  Тут я даже встала из-за стола, чтобы мне было удобнее вести  «тронную» речь.
- Гусь, дорогая Брунгильда, это не только ценный мех, то есть, тьфу! – пух.

Это еще и огромный материал для научного исследования. Откуда взялась поговорка «как с гуся вода»? Каким таинственным эликсиром смазаны перья этой в высшей степени загадочной птицы? Почему гуси так яростно отказываются сотрудничать с представителями семейства свинообразных?

И главное! Я жажду расследовать поистине загадочную, даже детективную историю о некоей пожилой даме, содержавшей собственную ферму.

Как гласит древняя сага, в доме у нее проживали два жизнерадостных гуся весьма причудливой окраски. Подобный дождевой туче и подобный снегу.

Но  в один несчастный день дивные птицы исчезли, даже не сказав: «Га-га!» на прощанье. Рыданьями огласился дом бедной дамы. Итак, кто ответит мне на животрепещущий вопрос: «Куда пропали гуси?!»
  Бедная Брунгильда сама смотрела на меня, как гусь, которому вместо зеленой травки вдруг поднесли бутыль вина и предложили выпить за здоровье всех пернатых.

Все! Выхожу на финал беседы! Для чего она, собственно, и затевалась.
- Итак, уважаемая мадемуазель, вы видите, какую огромную научную ценность имеет мое исследование.
  Брунгильда завороженно кивнула.
- Но оно может зайти в тупик! – трагически воскликнула я. - Если вы не позволите мне…
- Чего? – тут же с готовностью откликнулась домоправительница.
- Содержать в вашем доме объект моего орнитологического исследования! Иными словами, гуся! Живого, сытого и полного сил. Кстати, вы позволите угостить его вашими пирожками?
- О, Эми-иль, это все, чего вы просите?! Да держите в моем доме хоть гуся, хоть корову, хоть бенгальского тигра! Только, прошу, заходите ко мне хоть иногда на чашку чая. Беседовать с вами, очаровательный, не по годам умудренный юноша, такое наслаждение!
  Я вежливо раскланялась, прихватила пирожки и торжественно пообещала, что еще не раз порадую хозяйку беседами о чудесах из жизни пернатых.

После чего пулей умчалась в ближние кусты. Разбираться с вопросом «ой, где тут у вас?» после такого количества выпитого чая -  было просто некогда.

-  Теперь неплохо бы заняться обустройством нашего жилища, – думала я, лениво поднимаясь по лестнице в нашу каморку и борясь с желанием немедленно слопать половину того, что я несу «гусю».

  То, что еда побывала на полу, меня нисколько не смущало. У хозяйки в комнате чисто, а быстро поднятое, как известно, упавшим не считается.

- Вопрос – где ночевать уже не стоит. Теперь надо понять – как? Топчан мне Нильс, понятное дело, уступит. Но укладывать юношу на полу как-то не хочется. Все-таки, в отличие от меня, он работает. И, значит, отдыхать ему надо по-человечески. Должен быть какой-то выход… Точнее – вход. Где у нас обычно держат всякий хлам? Правильно – на чердаке!

  Я огляделась и увидела еще одну дверь, по счастью, не запертую и ведущую в чердачные недра. Быстренько заскочила в каморку, поставила на окно миску с пирожками, с наслаждением стянула сюртук и отправилась на поиски.

- Так, что тут у нас? Какие-то мятые ведра, сломанные стулья, цветочные горшки и старые подушки. Подушку – берем. Ведро – тоже пригодится. А вот и то, что надо – плетеное кресло – качалка. Правда, подлокотники у бедного держатся на честном слове, но можно привязать их к «телу» найденной тут же веревочкой. А, если накрыть кресло вот этим не доеденным молью полосатым покрывалом, то выйдет вполне симпатично!

  Я не спеша  перетаскала в нашу каморку все, что мне понравилось.

Во-первых, это не грабеж, а дележка. Тем более  что из дома я ничего не выношу. Во-вторых, все равно – никому, кроме нас, это барахло не нужно.

Ну, а в третьих, на меня хозяйка ругаться вряд ли станет.
Я с тоской подумала об очередной грядущей беседе с домоправительницей, но утешила себя тем, что случится она явно не завтра, и принялась «создавать уют».

Мартин, благоразумно спрятавшийся в углу за дверью, с интересом наблюдал за моими действиями. И даже поднял с пола драгоценную веревочку, когда я ее уронила, пытаясь соединить части древнего кресла.

- Ты, и правда, все понимаешь? – спросила я серого помощника.

- Га-га! – ответил гусь и хитро прищурил глаз.

- А пирожок будешь?

  Мартин согласно кивнул.
Ну и дела! Это что же получается – пернатое и, в самом деле – существо разумное?

Тут я вспомнила, что гусь является священной птицей во многих культурах.

В какой-то книге я даже читала, что древние египтяне верили, будто  гусиный предок приложил свою лапу к созданию мира. А римляне считали, что гусь – любимая птица бога войны Марса.

- Ну, воевать мы пока ни с кем не будем. А вот, как сторожа, гуся используем.

И пасть, то есть клюв завязывать больше не станем. Мне ведь иногда и переодеться будет надо. И совсем не хочется, чтобы какой-нибудь поганый Ганс меня за этим интересным занятием застукал. Если уж гуси Рим спасли, то одну искательницу приключений от лишних глаз – просто обязаны!

- Ты ведь меня предупредишь, правда, Мартин?

  Гусь снова согласно кивнул и пошевелил лапой, намекая на то, чтобы я его отвязала.
В общем, когда вечером Нильс вернулся домой, то обнаружил в своей совершенно преображенной комнатушке новое кресло. В котором уютно устроились мы с Мартином.

- А мы тут плюшками балуемся, – улыбнулась я. – Присоединяйся!