Вид цирковой кладовки, наполненной самыми разнообразными, забавными и гротескными вещами, немного отвлек меня от грустных мыслей и пробудил множество хороших воспоминаний.
Длинными рядами висели на вешалках атласные, расшитые розами костюмы «белых» клоунов. За ними болтались клетчатые широченные штаны с заплатами и тряпочными помочами, гигантские рваные пиджаки до пят для «рыжих», мундиры укротителей, чалмы индийских факиров, балахоны восточных фокусников и воздушные пестрые платьица гимнасток. На полках рядами лежали пистолеты, стреляющие чернилами, приставные красные носы, короны из фольги, ботинки с фонтанчиками, бьющими из носка.  Маски чертей, ангелочков, усатых пиратов, губастых сластен, свирепых полицейских и, наконец, просто ослов, бегемотов, страусов, козлов и бульдогов. 
Почти развеселившись, я перебирала шелковые и бархатные одежки, трогала те или иные вещи из реквизита, вспоминая веселые сценки и пантомимы, в которых тоже нередко принимала участие. 

- Предаешься ностальгии, Джилл? – заглянувший в кладовую укротитель тоже расплылся в довольной улыбке. 
- Ага! – кивнула я. – Эх, славные костюмчики! Помнишь, Лайон, в этой тунике я играла отважную амазонку, когда прежний директор решил устроить представление в древнегреческом стиле. А вот фартук и платье веселой пастушки, которая ловко обдурила толстого жадного мельника в одной из наших пантомим. Однако, в чем же мне завтра идти в бой? О! Это подойдет! 
Я сняла с вешалки красную курточку, похожую на мундир укротителя, только размером поменьше. Быстро подобрала к ней светлую сорочку, замшевые брюки, удобные для скачки в седле и высокие сапоги тоже ярко-красного цвета. 
- Подходяще! – одобрительно кивнул Лайон. – Как наш цирк начал процветать, так и вещички мы стали заказывать у лучших городских портных. С прежними лохмотьями и не сравнишь! А всякие штучки для фокусов наш директор покупает у знаменитых алхимиков. Смотри, что тут есть! 
На отдельной полочке лежала толстая колода карт.  Блестящие кусочки картона были разрисованы  усыпанными блестками королями, дамами, валетами и тому подобными изображениями. Но не это привлекло мое внимание. Я заметила, что к каждой карте с обратной стороны была прикреплена маленькая стеклянная капсула, наполненная чем-то вроде сизого дыма. 
- Туманные картинки, - пояснил укротитель, встретив мой вопросительный взгляд.

– Жонглируешь такими картами, а потом бросаешь их об пол, и перед обалдевшими зрителями из столба дыма на миг вырастают большие фигуры. Королей, там рыцарей и так далее. Очень впечатляет! 
- Могу себе представить! – пробормотала я. – Слушай, Лайон, а можно я заберу эти карты с собой? Вдруг они пригодятся нам завтра в бою? 
- Забирай, если хочешь, - пожал плечами мой приятель. - Директор разрешил  вам пользоваться всем, что есть в цирке. Хоть сам он в драку не полезет, но нам желает удачи. 
- Удача нам пригодится…- начала я, сунув карты в карман, но тут в кладовую вошли эльфы.

Я, ухмыльнувшись про себя, заметила, что Риан был полностью отмыт и причесан, но имел при этом чрезвычайно хмурый вид. А его наставник смотрел на мальчишку насмешливо и строго. 
- Не иначе, как принцу пришлось поведать Айреллу причину его внезапного знакомства с представителем семейства обезьян - подумала я. – А, может, наставник привел его сюда, чтобы он попросил  у меня прощения? 
Но старший эльф спросил мальчишку совсем о другом: 
- Ну, и где же вы его спрятали, ваше высочество? 
Рианэль недовольно дернул плечом и пробормотал: 
- Да вот тут, среди одежек. А что – нельзя было? 
- Как вы сами думаете, принц, можно ли было тайно проникнуть в покои вашего отца, унести оттуда древнее оружие, которым ваши предки сражались против войск Темного Властелина, и спрятать его потом посреди циркового балагана, в куче тряпок и картона? Он хоть цел? 
- Да что ему сделается! 

Мальчишка вытащил из какой-то щели большой лук со сверкающей, как лунный луч, тетивой и серебряный колчан с тремя стрелами. Я заметила, что по древку каждой стрелы от оперения до наконечника пробегают блестящие синие искры.
Айрелл только головой покачал. А Рианэль, прижав оружие к груди, упрямо заявил. 
- Завтра я пущу этот лук в дело! Пора ему вспомнить былую славу! Пусть нечисть разбегается в ужасе, сраженная моими меткими выстрелами. 
- Здесь только три стрелы, - иронично заметила я. 
- Зато какие! Из драгоценного оружейного серебра. Специально выкованы лучшими мастерами нашего народа для борьбы с порождениями тьмы. 
Айрелл устало махнул рукой. 
- Ладно, ваше высочество, так и быть. Я уже устал спорить с вами. Но в завтрашней битве вы будете во всем слушаться меня, как неопытный солдат – полководца. 

- Да будет так! – радостно гаркнул Риан.

Закинул лук за спину и бросил на меня весьма пылкий взгляд. 
- В наших легендах Прекрасные Дамы помогают героям надеть доспехи и опоясаться доблестным оружием. 
Я сделала вид, что очень увлеклась разглядыванием маски бородатого козла. Честно говоря, я все еще очень злилась на мальчишку и желала бы ему не доблестное оружие нацепить, а вот эти рога или ослиные уши примерить.

Общаться с эльфом  не хотелось от слова совсем.

По большому счету, мне и Рональда видеть сейчас не хотелось.
Не было у нас с ним никакого свидания! Зря Рианэль вообразил себе невесть что. Просто юноша хотел хоть немного утешить и развеселить меня перед предстоящей битвой. За это ему, конечно, спасибо. А если подумать всерьез – какая из нас пара? Знаменитый на всю страну музыкант и бездомная бродяжка. Бывшая циркачка, бывшая авантюристка, ненастоящая волшебница… Рано или поздно Рональд  увидит – насколько мы разные.

Конечно, я хотела бы верить, что доброта чего-то стоит, что любовь преодолевает любые предубеждения, что богатство вовсе не то, к чему надо безудержно стремиться.  Что мир имеет смысл, и что смерти бояться не следует. Но… Матушка тоже во все это верила. А в итоге ее дом захватили чужие, жестокие люди. Ее любимый погиб в неравном бою. Ее дочь неприкаянно скитается по земле.
И кто знает, что случится со мной и со всеми нами завтра.  Выйдем ли мы живыми из  боя?

Эти мысли жгли меня всю дорогу, пока мы возвращались домой, заручившись поддержкой большинства цирковых артистов. Они не оставляли меня и дома во время короткого второго ужина, после которого Айрелл настоятельно советовал всем немедленно отправиться отдыхать перед завтрашним нелегким днем.
Какой уж тут сон! Словно сомнамбула, я бродила по спальне, натыкаясь на мебель. Кажется, мне впервые в жизни было по-настоящему страшно. А еще очень грустно. И безумно одиноко.
 Нет, я так больше не могу! Пойти проветриться что ли? Вдруг холодный осенний ветер   тяжелые  мысли из головы выдует! 
Закутавшись в шаль, я выбежала из дома в темный сад.

Порывы холодного, пахнущего горьким дымом ветра, срывали с деревьев последнюю листву. Мокрые от недавнего дождя ветки вздрагивали, разбрасывая брызги по всей аллее. Тучи черными клочьями летели по небу, и иногда в их разрывах промелькивал то бледный луч луны, то острая искорка далекой звезды.
Я стояла, запрокинув голову к небу, словно пыталась задать кому-то свыше очень важный вопрос. И не могла выбрать из тысячи – самый главный.
Удастся ли нам выжить? Спасем ли мы город? И зачем я прожила эту короткую, нелепую жизнь, если завтра она оборвется? Что хорошего успела я сделать, за отведенный мне недолгий век? Плясала на арене, скакала на коне, обманывала людей и изображала волшебницу… И это все?! А ведь я даже не успела сказать кому-то «люблю». И не узнала, как бьется сердце, когда услышишь в ответ то же слово.

И как будто в ответ на мой вопрос из глубины сада донеслись нежные, щемящие гитарные аккорды. Они падали, горестно звеня,  россыпью хрустальных капель дождя.
Я пошла туда, откуда лилась эта прекрасная и печальная мелодия. А что, собственно, мне еще оставалось делать? 

Рональд стоял на той самой полянке, где недавно был музыкальный турнир. Как и я, он смотрел в сумрачное небо. И пел негромко и проникновенно. 

Выйду осенью в сад. Пусть я в князи не вышел,
Я чертовски богат, я способен услышать
Эту музыку-дождь, чьи шуршащие ноты
С листьев капля-ми-до, с листьев капля-ми-до
Заполняют пустоты. 

Только из всей этой драмы линий, сюжетов и схем
Мы не узнаем, «куда мы» и не услышим – «зачем».
Только во всей этой схеме музыка тихо поет,
И отражается медленно Время каждою каплей ее. 

Я хотела просто дослушать новую песню юноши и тихо уйти. Но под ногой предательски хрустнул какой-то сучок.
Рональд тут же прервал пение и  подошел ко мне.

- Ну, вот, - немного смущенно сказал он. - Айрелл, как мудрый полководец, приказал своему войску отдыхать и набираться сил перед грядущей битвой.

А два сумасшедших романтика вместо этого бродят по осеннему саду, да еще и странные песенки  поют и слушают.
Я через силу улыбнулась, но ничего не произнесла в ответ.
А Рональд продолжал слегка ироничным тоном: 
- Я, конечно, понимаю, что порой произвожу впечатление этакого чудака ничего вокруг, кроме своей музыки, не слышащего. И оттого слегка безумного и бесстрашного. Разумеется! Так жить – проще всего! Не верить в приметы. Смеяться над страхами. Игнорировать опасность. На краю пропасти бабочек ловить. Даже красиво как-то выглядит и бодрит. Тем более  что накануне опасной схватки совершенно не хочется быть пессимистом. 
Юноша выдохнул и добавил уже более серьезным тоном. 
- Но приходится. Поэтому продолжаем репетировать внезапные отскоки вбок при малейшем признаке угрозы. С широкой улыбкой, разумеется! 

- Хорошо, когда у тебя есть силы смеяться над собой, - я очень старалась произнести эту фразу спокойно и тоже чуточку насмешливо, но на последнем слове мой голос все-таки дрогнул. 
- А вот мне страшно, Рональд. Очень страшно! Я не знаю, что принесет нам завтрашний день и выйдем ли мы живыми из этой битвы. Только, пожалуйста, не надо жалеть и утешать меня! Ты же знаешь, я не плакса и не трусиха! Просто горько и обидно будет уйти, так и не узнав… 
Тут я резко прервала свою речь, с ужасом осознав, что сейчас, кажется, скажу лишнее. Но, похоже, юноша и так все понял. Положил гитару на груду опавшей листвы, шагнул ко мне и крепко обнял. Я замерла, уткнувшись носом в его плечо. Чувствуя, что краснею,  и не зная, что говорить и делать дальше.
А Рональд просто провел рукой по моим растрепавшимся волосам и тихо сказал:
- Мой аккорд отзвучал. Но он не канул в глубины Вселенной. Ветер подхватил мелодию и понес ее дальше, выше домов, выше леса, к темным облакам. И, может быть, кто-то на другом краю земли услышит эту музыку. Или она приснится ему во сне. Он напишет свою мелодию, или сочинит стих, или нарисует картину. Понимаешь, Джилл? Все, во что вложена частица души человека – бессмертно. И никакой тьме не погасить этот огонь! Завтра мы пойдем в бой, чтобы сражаться за все хорошее, что есть в этом  мире. За эти травы и последние цветы, за песни осеннего ветра, за детский смех на улицах Роттервика. И мы не может не победить! Потому что наша безрассудная отвага живет в наших сердцах рядом с любовью. А Тьма – бесплодна! Она может лишь крушить и уродовать все вокруг. Но бессильна перед горячими сердцами.
Слова музыканта были так красивы! И, конечно же, правильны, но я все равно упрямо возразила, слегка отстранившись.
- Говорят, в бой надо идти, отбросив сомнения и веря в победу. Наверно, я плохой солдат, Рональд, раз со страхом жду завтра.
Юноша снова привлек меня к себе.
- Ты – мой добрый  друг, - ласково шепнул он. – И ты – самая смелая девушка из тех, что я когда-либо встречал.  Поверь мне, Джилл, все будет хорошо! За горем приходит радость, за разлукой – свидание. А счастье можно измерять бессонными ночами и людьми, которых хочется обнять. Жизнь есть вечная надежда!  Как только она умирает, человеку уже нечего делать на этой земле. 

- На что же мне надеяться? – тихо спросила  я. 
- На то, что у нашей с тобой истории  будет счастливый финал! 
Рональд снова  провел рукой по моим спутанным от ветра волосам. Наклонился ко мне и коснулся губами моего лба.
Больше мы ни о чем не говорили. Только стояли, обнявшись, под холодным осенним ветром.  И мне было, как никогда, хорошо  и спокойно. И сковавшие сердце ледяные иглы отчаяния таяли в кольце теплых объятий Рональда.