Дождь снаружи не утихал. Томас долго молчал, погруженный в свои мрачные воспоминания,  потом тяжело вздохнул  и сказал:
- Ну, что? Будем отсюда выбираться?
- Куда? – изумилась я. – Точнее как?!  Там же дождь стеной.
- Элементарно. Так же, как и сюда попали. Я возьму тебя на руки – и мы переместимся в лагерь.

- Еще чего не хватало! Как бы быстро ты это ни сделал – мы все равно промокнем. Это у тебя в палатке свитер.  А мне вот переодеться не во что. С утра у нас завтра, как ты помнишь,  – уборка территории. И что мне тогда делать? У Лисы бальное платье попросить? Хорошо смотреться буду, - особенно с мусорным пакетом в руках.  Или прикажешь мне выйти к народу  в кружевном белье и в шлепанцах?

Обычно я с мужчинами так фривольно не разговариваю. Даже с теми, которые мне нравятся. Но сейчас  мне нужно было как-то отвлечь Волка от тяжких воспоминаний. «Встряхнуть его», как он в свое время – меня.
И моя дурацкая шутка сработала. Томас  восхищенно закатил глаза к потолку, видимо представив себе соблазнительную картинку,  и мечтательно покачал головой. Потом фыркнул и спросил:
- Тогда – что? Сидим и ждем?
- А  есть еще варианты? Сидим и ждем.
Оборотень расстелил на полу свой камзол. Мы кое-как уселись, подальше от решетки. В подземный ход лезть не хотелось – там вообще по стенам вода бежала. Я привалилась к плечу Томаса и прикрыла глаза. Страшные картины опять встали перед внутренним взором. Пришлось открыть глаза и продолжить разговор:
- А зачем ты вообще притащил меня сюда? Разве нельзя было обратиться в лагере?
- На глазах у всех ребят?
- Нет, конечно.  В своей палатке, например.  То есть, в моей.
- Да-а.. – Томас печально покивал. – Как это у вас принято выражаться: картина маслом!  Девушка заглядывает в палатку – а там Волк! Что-то мне подсказывает, что ты не стала бы вести со мной хрестоматийный диалог про большие ушки и не менее большие глазки. А просто заорала бы так, что все парни из штаба мигом примчались тебя спасать. От коварного соблазнителя, то  есть от меня.
- Ох, да. Нехорошо получилось бы. Об этом я как-то не подумала.
Томас усмехнулся, а потом снова помрачнел. Поднес руку к груди, поправил шнурок с кинжалом.
Я не выдержала и спросила Волка:
-  Как  же ты все-таки открыл дверь с помощью этой…штуки?
Он пожал плечами.
- В точности и сам не знаю. Когда Лунная дорога привела меня в твой мир, этот грот показался мне надежным убежищем. Я решил провести в нем ночь и достал кинжал, чтобы вскрыть замок. Но как только я прикоснулся рукоятью к замочной скважине, дверь распахнулась сама. Вероятно, это еще одно магическое свойство проклятого артефакта: открывать любые запоры.
- Полезное свойство. Но лишний раз этой пакостью, наверно, лучше не пользоваться.
- Я и не пользовался ни разу. Пока не попал сюда.
- А как тебе удалось пронести кинжал в музей? Там же кроме охраны, электроники всякой полно, сканеры повсюду стоят…
Томас достал оружие из-под рубашки.
- Дело в том, что под  кожаным чехлом – ножны из оружейного серебра. Этот волшебный металл поглощает любое негативное излучение. Причем идущее  не только снаружи, но и изнутри.
- Ага! Значит, темная магия этого артефакта тебе не страшна. Хорошо! А то мне уж начал вспоминаться бедняга Фродо, таскавший на себе Кольцо Всевластья…
- Кто, прости?
- Один литературный герой…Ладно, не важно. Послушай, а можно мне взглянуть на этот кинжал? Я его из ножен вытаскивать не стану – так, снаружи посмотрю.
- И не страшно тебе его в руки брать?

- Страшно. И противно. Но, черт возьми – любопытно!

Томас только вздохнул обреченно:
- Напомни мне, кого там любопытство сгубило?
- Не помню точно. То ли – женщину. То ли – кошку. Так дашь взглянуть – или нет?
-  Тебе не дай попробуй – вздохнул бывший Волк и протянул мне оружие. – Бери.

  Я повертела кинжал в руках. И решила блеснуть эрудицией.

- Странный какой-то. Для пятнадцатого-то века. И не рондель, и не квилон.

И на баллок – тоже не похож.  Скорее – на офицерский кортик.

- Ого! – изумился Томас. – А ты неплохо разбираешься в холодном оружии.
- Стараюсь. Изучаю матчасть потихоньку. Я ж все-таки, как-никак,  в драмкружке работаю. А там все надо знать – от истории костюма до, так сказать, сопутствующих предметов. Кстати, а что это за странная гравировка на гарде?

  Я попыталась разглядеть рисунок в слабых отблесках приближающегося рассвета. Поняла, что ни шиша не вижу, и вытащила мобильник.
-  Сейчас фонарик организуем. Так, что тут у нас? Какие-то руны. И… НЕТ!!!
Я вскрикнула и чуть не отшвырнула в сторону проклятый клинок.
Томас перехватил мою руку, встревоженно посмотрел в глаза:
- Что ты там увидела Ника?
- Петлю Мебиуса. Причем разорванную.
 Я заговорила быстро и немного сбивчиво. Меня опять затрясло.
– В мае мои старшеклассники готовили доклад по истории. А я им помогала. Распечатывала доклад дома с картинками. В общем, слушай меня внимательно! Не буду сейчас углубляться в историю двадцатого века, но скажу только, что была в Германии такая организация «Анненербе». Эти уроды, которые в нее входили, помогали одному диктатору. А попутно изучали всякие мистические знания. Чтобы получить власть над миром.  Вплоть до перемещения во времени и пространстве! Ты понял, Томас?!
Оборотень медленно кивнул. Он снова побледнел, как полотно. А глаза полыхнули яростным огнем.
- Один из руководителей этой чертовой шайки окончил свои дни на виселице. Как военный преступник. Хотя всю жизнь был гражданским лицом. Понимаешь, о чем я? Значит, было – за что казнить! Значит, у них, действительно, имелись такие знания.И, главное, Томас! Так вот – на эмблеме – или как оно правильно называется? – у этой организации был кинжал, разрезающий петлю Мебиуса. Не стану просить тебя вынуть эту гадость из ножен, но, клянусь – там должна быть та же гравировка! А еще у них перстни были – с такой же эмблемой.
Меня уже не просто трясло. Колотило, как в лихорадке! Оттого, что картинки в моей голове начали с дикой скоростью складываться в кошмарный паззл.
- Петля Мебиуса – это же символ нашей Вселенной! «Вся Вселенная замкнута в кольцо» - как сказал один сказочник. А разорванная  петля Мебиуса означает…
- Я понял! Не продолжай.
 С этими словами Томас отобрал у меня кинжал, повесил шнурок на шею, а потом привлек меня к себе, обнял, погладил по голове, как маленькую.
Я прерывисто вздохнула и пробормотала:

А у этих Господь - он вон какой:
Князь Тьмы у них владыка земной!
И он осенен мечтою одной –
Стравить нас всех меж собой …

- Что ты сейчас сказала?
- Так, строчку из песни вспомнила. В тему. Господи, Томас, как же мы влипли…
- Девочка, прости меня. Втянул я тебя, бедную, в этот ужас…
- Да что, ты! Это я должна у тебя просить прощения. Вот уж у кого – настоящее горе! Раз ты столько лет успокоиться не можешь. А я тут тебе про какую-то любовь несостоявшуюся чушь плела…

Мы сидели, обнявшись, и слушали, как постепенно затихает дождь.

- Ничего, не грусти! Скоро мы отсюда выберемся. Ты вернешься к привычной жизни. И все покажется не так уж плохо.  И ты найдешь свое счастье…

- А ты? Куда вернешься? 

  Томас вздохнул.

- А у меня – своя песенка:

- Оборотень, оборотень, мягкая шубка!
Как же ты зимой, когда снег и лед?

 - Я не пропаду, покуда есть зубы.
А и пропаду – никто не вздохнет».

 - Оборотень, оборотень, а если охотник
выследит тебя, занося копье?..
 - Я без всякой жалости порву ему глотку,
и пускай ликует над ним воронье.

- Да что ты ерунду говоришь?! – возмутилась я.- Перестань такие песни про себя петь – беду накличешь! И что значит «никто не вздохнет»?!  У нас тут тоже – своих не бросают.
-  А я – свой?
 Томас улыбнулся, янтарные огни вновь заиграли в глазах.

- А какой же еще? Конечно! Ты, Томас, мне … – тут я слегка запнулась, подбирая слова. – Очень родной. Сам же сказал - что Небесная Сестра не напрасно соединила наши пути. Значит, расставаться нам пока нельзя. Да и как ты тут будешь один – затерянный в чужом времени и пространстве?
- Получается, ты не поедешь домой?
- Конечно, нет! Я тебя не брошу! Да и не на что мне ехать, я же говорила.
-  Ну, денег-то я бы тебе дал.

- Чего? Каких денег? Откуда?
- А мне за мастер-класс по фехтованию заплатили. И за спектакль. Его местный режиссер должен был ставить, но он не приехал на фестиваль. Ну, я и предложил свои услуги.
  И Томас, отодвинув меня в сторонку, покопался в кармане, доставая конверт.

- Вот – смотри. Это много или мало?

  Я сунула нос внутрь. Десять штук. Шикарно! А не пожить ли нам в Питере на эти деньги?

- А говорил, что не Граф Монте - Кристо! Да ты вообще – Крез. О, сударь! Я готова сопровождать вас в блистательный Петербург! В качестве почетного эскорта. Или – боевой подруги! Да вообще – в любом качестве!
Томас встал и отвесил мне шуточный поклон:
- О, сударыня! Вы столь  пылки в своих желаниях! Вначале вы предложили мне убежать с вами на остров. Теперь – в прекрасный северный город. Ну, разве я могу отказаться от столь заманчивого предложения? Но мне немного беспокойно: вдруг вы станете жалеть о своем опрометчивом решении? Как там вчера Алисия  пела?
И он произнес нараспев:

Вот какая-то лошадка бьет копытами песок,
И какая-то карета застывает у дверей,
И красавицы какой-то льется чистый голосок:
- Отвези меня, возница, на Луару поскорей!
Там каштановые рощи, водопады и луна,
И какой-то старый замок, по обличью – нежилой,
И какие-то надежды – пусть утешится она,
И какой-то рыцарь гордый  и немного пожилой.

Пускай лошадка поспешит
Сквозь полночь – наугад.
А уж потом Судьба решит,
Кто прав, кто виноват.

- Вот еще не хватало, чтобы какая-то Судьба за меня что-то решала! Я и так знаю, что – права! Только прежде чем думать о будущем, нам надо сначала с Прошлым разобраться. И с Настоящим.
- Да уж, - печально кивнул Томас. – Ясно, что мой зловещий артефакт как-то связан с историей твоего мира. Вот только что нам делать с этим знанием?
Я досадливо покачала головой.
- Не знаю. Слишком много загадок. Все это какой-то дурацкий  квест…
- Что ты сейчас сказала?
- Строчку из стихотворения, которое написала прошлой ночью.
И я вдруг стала читать  стих, пришедший ко мне  после прогулки по дворцу и по парку.

Вернуться ли в то, что не было сном, века отмотав назад?
В тот призрачный мир, где Харон с веслом с усмешкой глядит в глаза?
Ступени лестницы так скользят, что можно с нее упасть.
Но думать об этом уже нельзя – и Цербер разинул пасть.
Уходят друзья, и ушли враги, и лист бумажный не смят.
 И только железные сапоги по мертвым камням гремят.
Что ждет нас с тобой в кромешной ночи – слава, позор, расстрел?
Кого бы ни встретил ты – промолчи, о том, что узнать успел.
Тени проходят - никто их не звал, сквозь Время - наискосок.
Кто себе выпросит грязный подвал? Кто - табакерку в висок?
Пускай не коснется пустой молвы тот, кто еще живой.
Корона падает с головы – но, чаще всего, с головой.
По всем Отражениям, не спеша, протянется жизни нить.
И лишь еле слышно вздохнет душа о том, что не изменить.
Все это какой-то дурацкий  квест,  и света нет вдалеке.
Холодный камень, мальтийский крест. И кровь на твоей руке...

Томас молчал несколько  секунд, а потом тихо сказал:
- Сильно! Это ты Павлу посвятила?
- Да! Невозможно же тут быть – и не проникнуться моментом!
- Понимаю. Осталось только произнести нашу коронную фразу – император был бы доволен…

- Я доволен, – прозвучал тихий голос.

  Мы с Томасом обернулись. Очень медленно. Причем рука Волка скользнула под камзол в поисках оружия.

- А вот это – лишнее. Третий раз умирать как-то уже не хочется.

  Перед нами, прислонившись к сырой стене, стоял … Павел Петрович.

- Твою дивизию! - выдохнула я. – То есть, доброе утро, ваше величество.

- Как это – третий раз? – растерянно спросил Томас.

- О! Это долгая история, – улыбнулся Павел. – Ее хорошо рассказывать, сидя с чашкой кофе у горящего камина. А не в этой сырости и темноте.
- А мне бы сейчас рюмочка коньяка не помешала, - пробормотала я. – Чтобы голову в очередной раз на место поставить…
- Сударыня, – мягко ответил мне император. – Вам не следует считать себя сумасшедшей. Я не мираж, и не глюк программы. Вам же рассказывали – что подземный ход – мое любимое место для прогулок.

  Я кивнула.

- Тогда что же вас удивляет?

- Ну, для начала – хотя бы ваш внешний вид…

  И то сказать – государь был одет в простецкие синие джинсы и обычную клетчатую ковбойку. Что как-то не соответствовало моим представлениям и его парадным портретам.
Он проследил мой взгляд и улыбнулся.

- Видите ли, в том месте, откуда я прибыл, как-то не принято ходить в мундире. У нас там все по-простому.

- Это где? – поинтересовался Томас.

- Это – тоже долгая история. Но, если вы пойдете со мной – я, может быть, вам ее расскажу. Кстати, в директорском кабинете есть очень неплохой коньяк.
- Ну, да! В кабинете! Вам, Павел Петрович хорошо – вы призрак, и к тому же, – у себя дома. Волку, то есть Томасу – тоже неплохо: он охране глаза отведет. У него это неплохо получается – раз он мимо всех сканеров во дворец со своим кинжалом прошел. А мне, бедной девушке, что делать? Я-то – всего лишь Сказочница…

- Как – что делать? Верить в чудеса. И никак иначе.